Все сказки не нашего времени. Елена Александровна ЧечёткинаЧитать онлайн книгу.
с офисом в Москве разберёмся («Вот оно, началось», – похолодел Алик). Что у нас там дальше по плану, острова? Отлично, накупаемся. Мы еще не играли в Посейдона с наядами!
– Ладно, – пробормотал он, роясь в своём чемодане. – Слушай, а куда ты засунула мои плавки?
– Зачем тебе плавки, Посейдон? – засмеялась она.
Он с облегчением улыбнулся: да, это его Машка! А офис, и в самом деле, отстой. Они придумают что-нибудь получше.
Экзамен
Я знал, что умру, причём скоро. Нет, не так: через два месяца мне придётся навсегда проститься с миром людей и со своей личностью тоже. Поэтому я ушёл из больницы под расписку и поехал домой – думать, как провести остаток земной жизни. Семейные проблемы меня не отягощали: как у большинства астронавтов, у меня их попросту не было. Идея смерти тоже не была столь ужасающей, как для большинства сограждан – и здесь профессия накладывает отпечаток. Не давало покоя лишь одно: как же я глупо попался! И это в составе третьей экспедиции, когда были приняты все меры против заражения. А меня вот угораздило…
За время, которое я провёл на больничной койке (на самом деле, это была специальная клиника Института Космических Исследований) меня исследовали вдоль и поперёк, но без ощутимых результатов: светила медицинской науки и практики не смогли найти способ предотвратить трансформацию. Правда, они смогли удлинить инкубационный период, за что я выразил им горячую благодарность и заявил, что хочу сам воспользоваться дополнительным временем. Конечно, оставаясь на связи и под контролем вживлённых датчиков температуры и давления. Конечно, если у них нет новых идей. Идей не было, и я удалился.
В результате недолгих раздумий я уехал в Англию, в Оксфорд. И не только потому, что потянуло в места студенческой юности. Этот древний университетский город, родина Алисы в стране чудес, всегда казался мне овеянным неким мистическим флёром, и коль скоро отечественная наука ничего не могла поделать с моей проблемой, то единственное место, где я мог получить если не помощь, то понимание – это именно здесь. Несколько моих однокашников и сейчас оставались в Оксфорде, теперь в качестве профессоров. Но мне нужен был в первую очередь Джим Саммерс, профессор социологии – и одновременно мой самый близкий друг, единственный, с которым мне удалось сохранять живую связь все два с хвостиком десятилетия, прошедшие со времени выпуска. Сразу же по прибытии я назначил Джиму встречу в нашем любимом пабе.
За два года, прошедшие с нашей последней встречи на конференции в Оксфорде, Джим изменился мало: всё такой же язвительный и остроумный живчик, гроза и любимец студентов. И студенток, конечно. Он радостно приветствовал меня, но мгновенно преобразился, узнав о моей проблеме. Я никогда не видел его таким собранным и серьёзным, даже в кабинете ректора, когда нам грозило отчисление за экстраординарный дебош.
– Я слыхал об этом, но краем уха. Не думал, что это о тебе. В прессе вообще ничего нет. Информация, по-видимому, не для общего пользования. Расскажи, пожалуйста, подробнее, что за дела на этой Кас, и как тебя угораздило заразиться.