Амалия и мы. Ю_ШУТОВАЧитать онлайн книгу.
и телефонным звонкам. Через пару лет, когда я уже прочно стояла на ногах, сменила свою поднебесную мансарду на более приземленную квартирку, но все там же, неподалеку от Сакре Кёр. Прижилась, менять район не хотелось. Через некоторое время работа мне окончательно прискучила. Что было делать? Если не работать, дорога одна – в содержанки. Или жены, что в принципе одно и то же. Я выбрала иной путь. Пошла учиться. Раз уж я попала в мир кино, надо выбирать какую-то киношную профессию. Ну что вы? Почему сразу в актрисы? Туда я тоже попала, правда, не буду врать, совершенно случайно, и ненадолго. Монтажёр! Вот кем я стала.
Знаете, в чем специфика такой работы? Ты знаешь всех актеров съемочной группы, они тебя не замечают. Проработаешь на фильме полгода, встретишь кого-нибудь в коридоре, скажешь: «Привет!» – в ответ удивленная мина: «Кто тут?» Но это очень интересная работа. Именно на монтаже закладывается основная идея, акценты, то что делает простую смену кадров шедевром. Если режиссёр – мать фильма, то монтажёр – его повивальная бабка.
Безусловно, я не достигла высот профессии, работала одним из рядовых мастеров, но насколько это было интересно! Кого я только не встречала на съемочных площадках. Даже великого Феллини! Не верите?! А напрасно. Он делал свой фильм про корабль на киностудии «Гомон». Кстати, я снималась в этом фильме. Нет, в титрах вы меня не найдете. И лица моего в кадрах. Я была дублершей. Там снималась одна английская актриса. У нее было совсем мало времени, поэтому отсняли все ее главные планы, а на остальное – съемка из-за спины, проходы, все, где не видно лица – искали дублершу. Нашли, но она заболела. Время уходит, дублерши нет. Феллини бесится, а тут я, несусь через площадку по своим монтажным делам.
Федерико орет, задыхаясь, он ведь старый уже был:
– Это кто? Ловите ее! Хватайте!
Я аж присела. А он:
– Где вы ее прятали? Быстро переодевайте и волоките сюда!
Знаете, на что он повелся? Походка. У нас с Барбарой, ну с той актрисой, оказалась одинаковая походка. Один и тот же рисунок движений. Так я попала в дублерши. Там, где в кадре голые ноги, это мои, все-таки я была в два раза моложе Барбары.
Ну вот, теперь про Фан-Фана.
Как в кадр попала, пусть даже частями и со спины, так надо мной будто фонарь подвесили, всем видна стала. Раньше по сто раз в день туда-сюда по площадке моталась – пустое место, нет меня, чашки кофе никто не предложит. А теперь, пожалуйста, гримеры за мной бегают: «Леа, присядьте, парик бы поправить». Костюмеры: «В этой сцене другое платье было, мы прошляпили, Леа, милочка, переоденьтесь». Оператор: «Леа, я свет на ваши ноги выставил справа, туда повернитесь». И хором: «Леа, мы в бар пропустить по стаканчику. Вы с нами?» Пожалуй, только сам мэтр мое имя запомнить не мог, ну да ему простительно. Великим все простительно.
Франсуа играл одного из беженцев, что на корабль подняли. Совсем маленькая роль. Он очень честолюбивый был, считал, что его дома не ценят, все в Голливуд рвался, даже английский выучил. Знаете, как смешно французы по-английски говорят? Звук