Уйти и не вернуться. Ли ХочхольЧитать онлайн книгу.
ли рефрижератор номер пятнадцать?
– Да, вчера как раз отплыл. Там была такая вкусная клубника!
– Это правда.
Какое-то время мы шли молча, потом он сказал:
– Давай будем иногда останавливаться, чтобы передохнуть?
– Тебе тяжело?
– Да нет.
– Тогда почему?
– Просто я сильно вспотел.
На обратном пути Хавон неожиданно сказал:
– Я думал, что Тучхан добрый, а он, оказывается, совсем не такой. Кто так поступает?
Хавон кашлянул и снова посмотрел на меня, ожидая ответа.
На следующий день, вечером, когда солнце уже заходило, Тучхан неожиданно вернулся в наш вагон. В вагоне было тихо, все молчали.
Я был скорее рад этому. Все-таки лучше, когда нас больше, а не наоборот. Но Хавон снова украдкой стукнул меня по ноге. Я сначала не понял, но спустя какое-то время догадался, что он хочет бросить Тучхана и уйти куда-нибудь со мной вдвоем. Я сделал вид, будто ничего не понял. Хавон продолжал дергать меня за штанину.
Было уже довольно поздно, но Тучхан еще не спал. Он сидел, прислонившись к стене вагона, и курил сигареты одну за другой. Каждый раз, когда он втягивал дым, огонек на конце сигареты загорался, освещая лицо Тучхана, увеличивая его в темноте. Его огромные зрачки непрерывно двигались, иногда он глубоко вздыхал, порой откашливался, открывал дверь вагона и сплевывал. Конечно, невозможно было уснуть, но почему-то и дышать было трудно.
Спустя некоторое время Тучхан грубо спросил:
– Ты спишь?
Я сделал вид, что сплю. А Хавон, стараясь сдержать плач, тихонько всхлипывал. Ударяясь о стены вагона, шумел только морской ветер.
Теперь началась наша жизнь втроем. Когда был жив Квансок, мы хоть иногда смеялись, но в последнее время ни у кого не было ни единого повода для смеха. Порой я напевал:
– Там, с той стороны облаков…
Песня наполняла вагон, и мне становилось немного легче. Но Тучхану это явно не нравилось, он хмурился, поглядывая в мою сторону. Видя его реакцию, я, конечно, переставал петь. По утрам, когда нам нужно было идти на работу, Тучхан просыпался, некоторое время лежал, уставившись в потолок, курил и только потом будил нас:
– Просыпайтесь! Пора вставать!
И мы втроем шли на работу. Хавон все время ныл и все дергал меня за штанину. Он хотел, чтобы мы с ним ушли от Тучхана, но я делал вид, что не понимаю его.
На работе все по-прежнему считали нас двоюродными братьями.
– А, братья пришли. Вы так похожи друг на друга.
Рабочие с интересом оглядывали каждого из нас и ухмылялись так же, как и в тот день, когда мы вчетвером впервые появились на причале, как и в первый раз, когда нас просили рассказать о жизни в Северной Корее. Тучхан хоть и улыбался приветливо, но вид у него был расстроенный. При этом он качал головой, что означало, он плохой рассказчик.
После работы мы возвращались назад в темный вагон. Я ложился посередине между Хавоном и Тучханом. Как-то я сказал Хавону, чтобы он лег между нами, но он незаметно для Тучхана ущипнул меня