Средневолжские хроники. Андрей БарановЧитать онлайн книгу.
Паш, – пытался ободрить его Игорь, – эти два следака ещё не вся Советская власть. Перешагнули этот эпизод – и пошли дальше!
– Дальше? А куда – дальше? Жить так, как мы понаписали в своих покаянных записках? Колебаться вместе с курсом родной коммунистической партии? Отказаться от права на защиту своего мнения? Нет, ты как хочешь, а я сдаю билет. Я в эти игры больше не играю. Раз я не нужен этой власти, то и власть мне эта не нужна. Пусть катится ко всем чертям! Я решил больше не лезть в политику.
– Струсил? – решил подразнить друга Игорь, чтобы заставить его немного взбодриться. Он готов был даже подраться с ним сейчас, лишь бы не видеть его мёртвое, равнодушное ко всему лицо. Но Павел не поддался на провокацию – он посмотрел на Игоря таким отстранённым взглядом, как будто он сидит не в полуметре от него, а где-то на другой стороне земного шара.
– Хуже, – ответил он, – разочаровался! Я больше не хочу иметь с этой властью ничего общего. Я много думал сегодня и понял вот что – наша власть неизлечимо больна, неизлечимо именно потому, что она не хочет видеть причин своей болезни, а тех, кто пытается ей их показать, считает врагами.
– А как же борьба? Ты же раньше говорил, что надо бороться!
– Бороться в одиночку невозможно. Эта власть всех устраивает, а те, кого она не устраивает, мечтают не о коммунизме, а о капиталистическом рае, мечтают, чтобы у нас всё было как на Западе: много джинсов, автомобилей и колбасы. Мне противно от всего этого. Я умываю руки.
– Жаль. Все эти годы я знал другого Павла – смелого и неравнодушного. Надеюсь, это просто минутная слабость. Завтра ты проснёшься – и всё изменится.
– Нет, Игорь, ничего уже не изменится. Это не минутная слабость. Я давно об этом размышлял, но не хотел сам себе признаться в очевидном, а сегодня – как будто завеса с глаз слетела, и всё сразу встало на свои места. Прости, дружище, наверное, ты принимал меня за кого-то другого. Я не Дон Кихот – и не буду сражаться с мельницами. А теперь я пойду. Хочу немного побыть один.
Павел затушил последний окурок, тяжело поднялся со скамейки и пошёл к забору в том месте, где они обычно перелезали через него.
Игорь остался один. Осенний дождь стучал по крыше беседки и скатывался с неё крупными каплями, отражавшими свет тусклого фонаря. Промокший кот впрыгнул на широкие перила и уставился на него своими круглыми блестящими глазами, как бы спрашивая «Что ты забыл в моей беседке в такое время?»
– Ну что, Мурлыка, тебе сегодня тоже не повезло? – спросил Игорь у незваного гостя. – Мне так, вообще, два раза! Но ничего – прорвёмся! Будет и на нашей улице праздник!
Кот смотрел на него умными, всё понимающими глазами и безмолвно соглашался с ним.
Глава 3
Игорь был вторым ребёнком в семье. Отец, Михаил Михайлович Григорьев происходил из обрусевших армян. Наверное, его далёкие предки были Григорянами,