Светорада Золотая. Симона ВиларЧитать онлайн книгу.
меня к себе Олег Вещий и властно приказал, чтобы парень непременно поехал с дружиной в Смоленск.
На побледневшем лице Гордоксевы выразилась растерянность. Глядела на Кудияра, словно не видя его, и ее золотистые глаза потемнели от напряжения. Задумавшись, она не заметила, какое тоскливое выражение мелькнуло на суровом лице бывшего жениха. Словно зарница полыхнула. Ведь Кудияр был однолюбом, после отказа Гордоксевы с другими бабами не сходился, хозяйку в дом не привел и даже о матери Стемы никогда не заговаривал, все еще храня в душе память о той, которая сейчас стояла перед ним, – статная, величавая, с годами не утратившая привлекательности, разве что живость и непосредственность юности сменились в ней властным достоинством.
– Мысли Вещего мне мудрено осилить, – вымолвила наконец Гордоксева. – А вот то, что мужа моего приезд Стемы не обрадует… тут и к волхвам ходить не надо. Тогда, несколько лет назад, страшно разлютился он на Стему. Да и за прошедшие годы никогда не вспоминал о парне, хотя я-то знаю – не простил ему старой обиды Эгиль Золото. Я же… Пойми, только памятуя, чей сын Стема, я и выпросила для него тогда помилование. Однако… Ты уж не взыщи, Кудияр славный, но и я не жажду своего прежнего воспитанника тут видеть.
– Да скажи хотя бы, что натворил Стемид! – даже хлопнул себя по бокам обычно невозмутимый воевода Игоря. – Пойми, не из праздного любопытства спрашиваю. Как-никак, сын мне Стемка. Должен же я знать, от чего его предостеречь, когда один князь строго наказывает изгнать его, а другой так же твердо велит привезти в Смоленск. Как говорят у нас в Киеве – оказался парень между молотом и наковальней. Тревожно мне.
– И мне тревожно, – кивнула княгиня. Оглянулась на двор, где шла подготовка к пиру и где сейчас так требовался ее хозяйский глаз, но даже интереса прежнего не возникло. И, взяв Кудияра за широкий рукав рубахи, она потянула его за ближайшие строения, желая поговорить о тайном так, чтобы никто не отвлек.
За бревенчатой стеной ближайшего сруба княгиня опустилась на завалинку, поправила сползшее на плечи покрывало.
– Сам, небось, знаешь, каков у тебя Стемка. Дерзок, шустр, самолюбив. Ты рассказывал, что ни время, ни служба в дружине Игоря его не изменили. Но я-то понимаю, что не только боги таким норовом Стему наделили. В его нраве своевольном есть и наша с Эгилем вина. Да, некогда любили мы сына твоего, Кудияр, к роду своему приблизили, за один стол с собственными детьми сажали. Жилось ему в Смоленске вольготно и безбедно. А так как парень еще и пригожим уродился, то все его любили, а у баб и девок местных он особым вниманием пользовался. Помнится, ему только тринадцать годочков стукнуло, а я его, распутника, уже из девичьей по ночам выгоняла. Но одно дело покладистые теремные девки, а другое наша княжья кровь. Светорада-то всегда к нему тепло относилась, но так, как и к братьям своим. Он же… Как вспомню, что тогда произошло… Короче, прямо скажу: подло поступил с нашим