Упрямый Галилей. Игорь ДмитриевЧитать онлайн книгу.
библейский текст для атаки на коперниканскую теорию вообще и на Галилея как ее наиболее последовательного и активного протагониста в особенности33. Коломбе цитирует подряд, не обращаясь к контексту, множество фрагментов из Библии, которые несовместимы с коперниканским учением34. Он, разумеется, сознавал, что некоторые стихи Библии – например, фрагмент из Иов. 9:6 – можно понимать и в гелиоцентрическом духе, однако решительно возражал против такого толкования, называя его «безумным, сумасбродным, дерзким и опасным для веры (alii certe scientiam hanc deliram dicunt, nugatoriam, temerariam et in fide periculosam dicunt)»35. Кроме того – и это особенно важно в моем контексте, – Коломбе отстаивал примат буквалистского толкования текста Священного Писания: «…Когда Писание можно понимать буквально (secondo la lettera), его нельзя интерпретировать иным образом»36.
Подобный способ аргументации – опора на буквальное понимание Библии плюс ссылка на единодушное мнение Святых Отцов37 – получил широкое распространение в посттридентский период, хотя и не стал общепринятым.
Таким образом, у истоков «дела Галилея» лежал конфликт тосканского ученого не с клириками, а со светским философом-аристотелианцем, который, однако, будучи не в силах опровергнуть натурфилософскую аргументацию Галилея, предпочел перейти к теологическим доводам. Впрочем, эти доводы были не новы, их еще в предыдущем столетии использовали и католики, и протестанты, причем не только теологи, но и астрономы, например Тихо Браге38.
Галилей меньше всего хотел ввязываться в теологическую полемику, полагая, что его задача – устанавливать научные факты, а соотносить их с библейским текстом – это дело ученых богословов. Поэтому он не стал публично спорить с Коломбе, но сам факт использования его оппонентом теологических аргументов в астрономических дискуссиях его, бесспорно, насторожил. Серьезность ситуации осознавали и некоторые друзья Галилея. Например, падуанский священник, настоятель собора Сан-Антонио, Паоло Гвальдо писал ему в мае 1611 года:
…Я не встретил еще ни одного философа или астролога, которые захотели бы подписаться под утверждением вашей милости о том, что Земля вертится; еще в меньшей степени это захотели бы сделать богословы. Поэтому хорошенько подумайте, прежде чем публично утверждать истинность своего мнения; многие из высказанных вами положений могут вызвать полемику, особенно если вы будете слишком настаивать на их истинности. Особо следует учесть, что общественное мнение настроено против вас, и подобное отношение уже просочилось и закрепилось в сознании многих, как будто бы, если можно так выразиться, существовало там ab orbe condito (с основания мира. – И.Д.).
Мне кажется, что известность и славу можно вполне заслужить наблюдениями Луны и четырех планет (Медичи)39, и не нужно браться за защиту вещей, столь чуждых человеческому разумению и непостижимых; к тому же лишь немногие по-настоящему понимают, чтó означают наблюдения над небесными телами и явлениями40.
Галилей понял: в складывающейся ситуации ему необходимо заручиться поддержкой церковных властей
Впрочем, имя Галилея упомянуто в этой рукописи всего один раз, при этом Коломбе высказывает свое восхищение человеком, открывшим спутники Юпитера. Однако все сочинение составлено так, что ни у кого не возникало сомнения, с кем в действительности спорил автор.
«Ты поставил землю на твердых основах: не поколеблется она во веки и веки» (Пс. 104:5; в православной Библии – Пс. 103:5); «Трепещи пред Ним, вся земля, ибо Он основал вселенную; она не поколеблется» (1 Пар. 16:30); «Он распростер север над пустотою, повесил землю ни на чем» (Иов. 26:7); «Я [премудрость] родилась прежде, нежели водружены были горы …» (Прит. 8:25); «Кто восходил на небо и нисходил?» (Прит. 30:3); «Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит» (Еккл. 1:5) и т.д.
Ibid.
Здесь и далее выражения Святые Отцы и Отцы Церкви (лат.
См.:
Речь здесь идет о спутниках Юпитера, которые Галилей назвал Медицейскими звездами в честь семейства Медичи (см. подробнее: