Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира. Анри де КокЧитать онлайн книгу.
несколько минут и ничего необыкновенного не случилось. Адвокат начинал утомляться своим долгим вниманием.
Но вдруг глухой гнев Гиперида уступил место живому удивлению. В центре черного стекла появилось белое пятно, которое все увеличивалось и приняло форму женщины, в которой нельзя было не узнать Фрины. Да, то была Фрина во всем блеске своей красоты, такая, какой она явилась на празднике Нептуна восхищенному народу, совершенно обнаженной…
Гиперид и Вакха вскрикнули в одно и тоже время ж в одно же время они обернулись, как будто под влиянием той мысли, что изображение, явившееся им в зеркале, было воспроизведение самой Фрины, пришедшей тайком за своим любовником.
Но образца не было, и когда Адвокат и куртизанка снова взглянули в зеркало, изображение исчезло.
Но что это значило? Гиперид просил у Лизандра совета, как спасти Фрину от жестокой опасности, а Лизандр показал ему обнаженную Фрину. К чему? Какой смысл заключался в этом явлении?..
Тщетно адвокат допрашивал пастуха; он уже положил зеркало в ящик и на все вопросы неизменно отвечал:
– Она прекрасна! Фрина восхитительно прекрасна!
Гиперид и Вакха возвратились в город, оба изумленные видением, и оба не понимали, какую пользу можно извлечь из этого колдовства.
На другой день Фрина явилась пред судилищем.
Главным обвинителем, как мы сказали, явился Евтихий, обвинявший Фрину в оскорблении величия праздника Цереры; кроме этого, очень важного, обвинения Евтихий развил пред судилищем и другое…
Он говорил, что Фрина, не довольствуясь оскорблением установленного культа, хотела ввести в государство поклонение новым богам.
– Я доказал вам, – говорил он, оканчивая речь,– нечестие Фрины, бесстыдно предающейся оргиям, на которых присутствуют мужчины и женщины, обо– боготворящие Изодэтес. Преступление ее явно, оно доказано. За это преступление назначается смерть. Пусть же Фрина умрет. Так повелевают боги; ваш долг повиноваться им.
Гиперид возражал Евтихию.
Он прежде всего настаивал на том, что поведение Фрины гораздо выше поведения других женщин из того же класса, что она не могла обращать в смешное – уважаемые всеми церемонии, и никогда не думала вводить нового культа. Речь была красноречива, но она не убедила судей, не смотря на заключение, в котором Гиперид вдохновенно воскликнул, что вся Греция будет рукоплескать оправдательному вердикту, постоянно повторяя: «Слава вам, что вы пощадили Фрину»! Не смотря на остроумное сравнение Евтихия с жабой, вызвавшее улыбку лицах некоторых из судей, большинство Гелиастов имело во взглядах, в самом положении нечто угрожающее.
Гиперид не ошибался.
«Что сделать, чтоб убедить их? – думал он, испуганный этими пагубными признаками.– Что делать?
И чтоб рассеять зародившееся беспокойство; молодой адвокат, как будто отирая лоб закрыл лицо платком.
Вдруг он вздрогнул при одном воспоминании.
– О! да будет благословен гиметский пастух!– Его совет под видом изображения