Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира. Анри де КокЧитать онлайн книгу.
меня… Я тебя люблю!.. Хочешь послушать, как я выпровожу господина кардинала? Нет? Ты предпочитаешь остаться здесь?
– Я пойду за вами в самый ад.
– В добрый час! Ты не труслив. Поцелуй меня. Ну, ты придешь. Скрывшись за моим креслом, ты будешь присутствовать при моем разговоре с принцем. А! Потому что он принц, так он и думает, что имеет право меня беспокоить?
– Молельная ваша, сударыня, освещена.
– Хорошо. Пойдем, Филипп. Ты знаешь кардинала?
– Да. Я часто видал его у архиепископа, моего господина.
– В таком случае и не вздумай показываться. Он зол. Он велит тебя убить, как собаку, если начнёт подозревать тебя… Я полагаю, что тебе лучше остаться здесь.
– А я хочу лучше идти с вами. Ведь он меня не увидит. И при том я хочу знать, что он вам скажет.
– О любопытный!.. Ревнивец! Ты сомневаешься, как бы я не пленилась прелестными глазами принца… Этой бочкой, ха, ха, ха!..
Принц, на самом деле, блистал не деликатностью черт и изяществом черт. Но зато ум кардинала был, столь же тонок, как толсто было его тело. Итальянец по рождению, он под тяжкой наружностью немца соединял хитрость лисицы с яростью кабана.
Он взошел тяжелым шагом в молельную, где находилась Империя, гордая и надменная, сидя на великолепном кресле черного дерева, под который спрятался клерк; он взошел с недовольным видом, потому что ему было затруднительно взойти на верх.
– Прекрасная из прекрасных, – проговорил он, вы теперь третируете и кардиналов как маленьких аббатиков?
– Монсеньор, – отвечала Империя тем же тоном, – вы уже начинаете убивать моих стражников, охраняющих меня, исполняющих свою обязанность, сопротивляющихся по моему приказанию не впускать ко мне посторонних когда я сплю.
– О! когда вы спите, моя миленькая! С каких пор вы стали ложиться в двенадцать часов как какая-нибудь прачка?..
– С каких пор мне не дозволено спать хоть бы в полдень, если мне это захочется, как девчонке?
– Ба! ба! моя дорогая, не горячитесь! Я был неправ. Но представьте себе, я должен завтра утром отправиться в замок Готенвиль, владетель которого, один из моих друзей, очень болен. И вот, чтобы быть совершенно готовым к рассвету я вознамерился, явиться к вам, чтобы поужинать.
– Дурная идея! У меня нечего есть.
– Я пошлю за провизией в город.
– Благодарю. Я не голодна.
– Ну, так мы выпьем.
– Я пью только лекарство. Я больна.
– О! больна с такими глазами, которые блестят как карбункулы! Империя, у меня в кошельке двести золотых экю. Вот они. Слышишь, как они звенят! Гостеприимство только до утра для хозяина и птички.
– Очень благодарна! Если бы у вас было даже сто тысяч, я не хочу их. Музыка золота на нынешнюю ночь мне не нравится. У меня на эту ночь есть нечто лучшее.
– Ба! что же такое?
– Сон… самый прелестный сон, какой я только когда-либо видала, и который вы имели грубость прервать.
– Ты полагаешь, что снова увидишь его, когда я уйду?
– Да. Я уверена…