Керосиновый фонарь. Владимир АлексеевЧитать онлайн книгу.

      Послушай, Сократ, для чего ты сократствуешь?

      Послушай, Эзоп, для чего ты эзопствуешь?

      Ведь этим стократно ты ближних не радуешь,

      А только раздорам и сварам способствуешь.

      Жене не приносишь ни драхмы за лекции,

      Детишкам статира за вирши не выгорит.

      И тёщи сентенции, вовсе не лестные,

      В тебе обличат неискателя выгоды.

      И плебс, и начальство, то зрелища требуя,

      То хлеба, на слово твоё раздражаются.

      Не модно сократство, эзопство не трендово,

      Они от людской глухоты отражаются,

      К тебе возвращаются, жалят неистово,

      Царапают всё, что отглажено лаково.

      Уж лучше скитанье по миру Улиссово,

      Уж лучше на подвиг натуга Гераклова.

      Толпа порицает за все прегрешения,

      Но самые-самые в мире несносные —

      Сократство с эзопством, недуги душевные,

      Которые всюду поэзии свойственны.

      Рождением не тех коснулись страт,

      И, вырастая, не сменили страты.

      Я не спрошу тебя: «В чём сила, брат?» —

      В бессилии мы оба виноваты.

      И в том, что наглость доблести сродни,

      И в том, что хамство – не порок, а каста.

      Что делать с этим? Поздно, извини! —

      Не знаю я от гибели лекарства.

      Быть может – щит, быть может – ловкий меч,

      Быть может – несгибаемое слово.

      Я знаю только: в эту землю лечь

      Нам всем дано, и нет пути иного.

      Я знаю лишь: нам всем гореть дотла,

      Пока в кострах духовные кастраты

      Сжигают наши книги и дела,

      И наши дети не меняют страты.

      Я верю, брат, о том ты не ревнив,

      Что многих, кто камлает Люциферу,

      Не всем доступный социальный лифт

      В далёкую возносит стратосферу,

      Что ты готов до смерти быть собой,

      И не носить трагическую маску.

      Но нас берут мерзавцы на "слабо" —

      Простые, человеческие массы.

      Осталось чуда ждать: а вдруг, а вдруг

      Чудачествами новой Лисистраты6

      Порвётся прежних страт порочный круг

      И именем Народ заменит страты.

      Когда у женщины велик запас словарный,

      Она не часто и по делу говорит.

      Но это случай, прямо скажем, антикварный,

      Нам шепчет опыт искушения коварный,

      Что женский род на этот счёт не даровит.

      В одной из тысяч… ста звучит приятный зуммер,

      Огонь поэзии вмещается внутри.

      Гораздо чаще, предлагая неразумно

      Запретный плод или яичницу-глазунью,

      Она бросается коротким словом: «Жри!»

      Но впрочем, это предсказуемо ложится

      На график гауссовой чёртовой кривой,

      А небожитель, если встретится,