Шаман и знахарь. Русская и хакасская народная медицина. Валентин Леонидович ОгудинЧитать онлайн книгу.
гадач, баяльник, обавник, ворожец, врач, кудесник, наузник, кобник, кузедлик и т. д. и т. п. (те же названия имелись, разумеется, и в женском роде).[9]
Черту между сферой женского и мужского волшебства (волшба – «колдовство, ведовство, ворожба, волхование») провести невозможно. Лечением детей занимались преимущественно волшебницы, «однако имеются указания на участие и волхвов в этом деле»[10].
После принятия христианства волхвы во всех проявлениях были объявлены враждебными служителями нечистой силы. Связанные с ними понятия в народе наслоились, потеряли значение и приобрели зачастую негативное содержание:
…самое название ведьмы, а равно и колдуна, потеряло прежнюю ясность; с этим именем для народа соединились все остатки языческих поверий и тот враждебный характер, который придан им в христианскую эпоху; между тем бабы-ворожейки, бабы-лечейки удержали за собою только общедоступное благотворное значение ведьмы: они врачуют болезни и отгадывают скрытое.[11]
Знахари заняли место в народном православии, как и раньше выполняя свою посредническую роль между светлыми богами (включая теперь Иисуса Христа и Богородицу) и низшими демонами (болезнями), изгоняя и усмиряя последних. К знахарям, несмотря на их очевидную пользу, относились с недоверием и осторожностью, поскольку те по долгу службы имели дело с нечистью[12]. Колдуны же полностью утратили свое былое значение и за отказ от христианской веры и креста нередко именовались еретиками, или еретниками. В этнографических источниках XIX века приведено достаточно терминов, собранных в самых разных краях России, в полной мере отражающих представления о деятелях народной медицины.
Волхв – др. – рус. вълхвъ – служитель дохристианского культа, понимаемый в значении «колдун, чародей, прорицатель, мудрец».
Ведун – тот, кто ведает; изначально, видимо, служитель дохристианских культов, знаток традиций.
Ведьма – ст. слав. вѣдати – «знать, ведать»; та, что обладает ведовством; также вештица, волшебница, колдунья, чаровница.
Вещун, вещий – тот, кто вещает, предрекает; вещий – способный предвидеть, предсказывать будущее; прозорливый.
Волшебник – от волшба – «колдовство, ведовство, ворожба, волхование»; волхв, а также колдун, кудесник, чародей, чернокнижник.
Кудесник – от древнеславянского кудес – «чары, колдовство», отсюда кудо = чудо, т. е. кудесник — это чудесник = чудотворец.
Гадатели
Ворожей (ворожец), ворожейка – тот, кто ворожит – «гадает», от славянского «ворожба» – «гадание, колдовство».
Кобник, кобница – от ст. – слав. кобь – «гадание по птичьему полету, предсказание, колдовство, пророчество»; гадатель по полетам птиц, по приметам и встречам.
Гадач – тот, кто гадает.
Мечетник
Нидерле Л. Указ. раб. – С. 291–292.
Смирнов С. И. Бабы богомерзкие // Сборник статей в честь В. О. Ключевского. М.: 1909. – С. 227–228.
Афанасьев А. Н. Ведун и ведьма. М.: Типография Александра Семена, 1851. – С. 21.
То же прослеживается и у мусульман. Цитата: «Конечно, со стороны мусульманина, во всем следующего образцам поведения, преподанным Пророком, отношение к бахши [шаманам – В. О.], «якшающимся» с джиннами – однозначно плохое. Но и к дуоханам и муллам, лечащим молитвами (божьим словом), изготовляющим амулеты и совершающим некоторые не имеющие отношения к исламу обряды, например, вызывание дождя, ортодоксы не питают доверия. Отсюда несколько подозрительное отношение и к лекарям (табибам), которые, казалось бы, ничего, кроме пользы, не приносят. Но поскольку считается, что болезни имеют нечистую природу, так как продуцируются джиннами, то врачи, изгоняя их своими лекарственными средствами и процедурами, невольно общаются с виновниками болезней. Следовательно, любой врач имеет дело с нечистым, потому к нему следует относиться осторожно. Полагают, что и врачам, и муллам, и дуоханам придется отвечать на Страшном суде перед Аллахом за то, что они вмешивались в его дела, но наказание у них будет несравненно мягче, чем у бахши, поскольку они „опирались” не на нечистых джиннов, а на самого Бога». Огудин В. Л. Магия в бытовом исламе // Этнографическое обозрение. М., 2002. № 4. – С. 68.