Шиза, Хром и всякая хтонь. Влада БагрянцеваЧитать онлайн книгу.
бросилась ему на шею, прямо на поредевший каракулевый воротник пальто.
– Папочка родной, Владимир Афанасьевич! Вы вернулись!
Лицо у того было мокрое, как и одежда, но взгляд теплый, ласковый. Ольга помогла снять мокрое, натопила пожарче печь, вскипятила чаю, подала свежеиспеченных пирожков. Счастье, теперь до весны отец никуда не уедет, побудет в родном городе. Если только в Ленинград или в Москву командируют, но это мелочи, недалеко. Не Таймыр.
– Вот вы и дома, – Ольга улыбнулась, взяла отца за шершавую руку, погладила натруженные в походах, огрубевшие пальцы. Теперь трудно было представить, что он научный сотрудник, а не какой-нибудь политзаключенный. Ольга все гладила и гладила его ладони, а потом вздохнула: – Почаще бы вы так. А то совсем скоро чужими станем, я замуж выйду.
– Полноте, Оленька. Я же не тунеядец, я, пока могу, наше дело не брошу. Тебе еще со мной, старым, потом возиться. А ну-ка!
Он расстегнул портфель и выудил оттуда небольшую белую шкатулку с резными боками и узорчатой крышкой.
– Это что же, минерал? – Ольга, конечно, как дочь геолога, могла без сомнений отличить кость от камня, но от эмоций совсем растерялась и, поняв, какую ерунду спросила, кажется, даже покраснела.
– Не минерал, доченька, – снисходительно поправил отец. – Костяное искусство нганасан, Пал Анатолич мне целый курс этнографических лекций о них прочитал, за столько дней-то на ледоколе, а потом и паровозе! А ты открой, открой.
– На ледоколе! – ахнула Ольга, прижав руки к щекам, а отец тем временем положил шкатулку ей на колени. Она сняла круглую резную крышку и снова ахнула: камень, лежавший внутри, не был похож ни на один из уже имевшихся. Вот только не радость теперь тронула ее сердце, а лютый, почти первобытный страх. Что-то с камнем было не так, но сказать об этом отцу, конечно же, она не могла. На мгновение даже показалось, словно камень блеснул кровавыми каплями, но то были лишь игра света и Ольгино воображение. От камня веяло холодным и чужим, опасным, и исследовать его не хотелось совершенно, будто, взяв в руки, Ольга могла им пораниться. Проглотив горький ком, она улыбнулась через силу и скрепя сердце поблагодарила за чудесный подарок.
Отец остался доволен: все трогал причудливый образец, сам вертел в руках так и сяк, обращая ее внимание на то, как переливчатая поверхность нагревается от пальцев, словно живая. Ольга тоже старательно любовалась камнем, но трогать побаивалась. Как только отец согрелся и вытянул уставшие с дороги ноги, она шкатулку закрыла и отодвинула подальше. Тот камень ей казался таким же неприветливым и безжизненным, словно обугленным куском плоти, – как и горы, о которых принялся рассказывать отец.
Потом они еще долго говорили, почти до рассвета. Отец пугал чудными историями о пропавшей мертвой шаманке, о гибели шахтеров, о том, как оставшиеся члены экспедиции пешком добрались до метеостанции, затем на упряжках – до устья Енисея, а оттуда – по воде прямиком до Соловков. В каждом