Музей «Шпионский Токио». Александр КулановЧитать онлайн книгу.
карты Японии. Это был, мягко говоря, подозрительный поступок для иностранца, особенно в закрытой, всего опасающейся и управляемой военными стране. Под еще бόльшим ударом оказался Косаи, из-за жадности не сумевший отказать Гошкевичу. То, что это была именно жадность, а не, скажем, благодарность за общение, подтверждает дальнейший ход событий.
Русские, прожившие в Японии несколько месяцев и целиком полагавшиеся в быту на местных жителей, плохо ориентировались не только в японской топографии, но и в туземных ценах. Дипломат снабдил своего нового знакомого гигантской суммой в 50 рё, на которую тот не только выполнил заказ, но и пустился во все тяжкие – в увеселения, несовместимые с его тогдашним монашеским статусом. Косаи вернулся к Гошкевичу с обещанными картами, лишь прокутив большую часть выданной ему суммы, и не один, а с… «хвостом». Сведущий в таких делах монах (пригодился опыт трех арестов) «срисовал» слежку по пути, не на шутку испугался и попросил у Иосифа Антоновича убежища: теперь дело могло кончиться не тюрьмой, а мучительной казнью, на выбор которых богата любая феодальная юстиция. Быстро оценив обстановку, Гошкевич рискнул собой и любезно предоставил беженцу свое жилье, укрыв его от преследования. Когда же русским пришла пора покидать Японию, Татибана оказался на вывозившем наших соотечественников американском судне «Грета» вместе со своим спасителем. В июле 1855 года, чтобы преодолеть самурайский пограничный контроль, на Татибана надели рыжий парик (японцы всех европейцев называли «красноволосыми», так что это было вполне обоснованно), укутали шерстяным одеялом, а для надежности еще и уложили лицом вниз, дабы черты лица под париком не вызвали лишних вопросов. Контролирующим погрузку чиновникам сообщили, что у матроса опасная инфекция, и брезгливые японцы не стали упорствовать в проведении личного досмотра2. Корабль благополучно покинул гостеприимные японские берега.
В Европе в то время шла Крымская война, но боевые действия, еще вполне в духе пиратских времен, распространялись и на колониальные владения. «Грету» перехватил английский военный пароход «Барракуда», и когда выяснилось, что на борту есть русские, они были немедленно объявлены пленными вплоть до окончания боевых действий. Десять месяцев, которые провели в невольной изоляции от соотечественников, но в компании друг друга Иосиф Гошкевич и Татибана Косаи, дали замечательный результат, вошедший в историю: первый печатный японско-русский словарь. Он был издан в 1857 году Азиатским департаментом Министерства иностранных дел Российской империи, куда Татибана поступил на службу переводчиком. Словарь удостоился Демидовской премии и Золотой медали Императорской академии наук. На его 369-й странице мы можем найти хорошо знакомое Косаи слово: «Синоби – шпион».
Трижды судимый, совершивший подозрительную закупку по просьбе представителя иностранной державы, бежавший из-под присмотра «контр-синоби» и скрывавшийся от властей