Гипербола жития, или Удивительные, блистательные похождения двух Аяксов. Владимир МаталасовЧитать онлайн книгу.
не томи, Абрамыч! – после недолгого молчания, проведённого в долгих раздумьях, выдал на-гора Манюня.
– Ладно, так уж и быть, скажу. Только под большим секретом. Смотрите же мне, не вздумайте проболтаться кому-нибудь.
– Пардон, уважаемый, пардон! Разве что под столом, – заплетающимся языком поспешил заверить Кеша.
– Ну-у! – повисло разноголосицей в воздухе. – За кого вы нас принимаете, Иван Абрамыч?!
– Смотрите же мне! – Он погрозил сообществу скрюченным пальцем. – Так вот. В часы досуга, то есть в свободное от работы время, этот почтенный гражданин, и порядочный семьянин, декан факультета есть ни кто иной, как рядовой карманник и обыкновенный картёжный шулер средней руки.
Окружение невольно прыснуло со смеху. Кеша смеялся дольше всех, аж с прихрюкиванием, чем ещё больше раззадорил и рассмешил публику.
– Не верите, и не надо! – обиделся Иван Абрамыч. – Я думал поведать собравшимся об его изобретении мирового значения в области выращивания сельскохозяйственных культур, а вы ржёте как хряк с мерином. Тьфу! Противно смотреть и слушать. Пошли, Манюня. Нам здесь, тем более в этой компании, делать больше нечего. Да к тому же мы с тобой сегодня порядочно поизрасходовались.
– Да не серчай ты, Абрамыч. Не принимай близко к сердцу убогость нашу серую и неграмотность. Что с нас возьмёшь? – попытался успокоить его один из садоводов-любителей.. – Ты лучше расскажи в чём вся соль изобретения, а за нами не пропадёт.
Садовод Пыжиков заказал ещё по две порции пива на всю честную компанию, извлёк из внутреннего кармана пиджака поллитровку, разлил в маленькие пластмассовые чашечки из-под кофе и, несколько осоловевший, обратился к Бабэльмандебскому:
– С вашего позволения, голубчик, разрешите я вас троекратно…
– Извольте! – молвил тот, подставляя испрашивающему поочерёдно обе щеки, а затем уж и темечко.
– Премного благодарен! – Пыжиков икнул, родив затяжную отрыжку. – Слушаем тебя внимательно, голубь ты наш сизокрылый. Ну, давай, выкладывай, что там такого особенного изобрёл твой приятель.
– А изобрёл он то, что и изобретением-то тяжело назвать, – начал Иван Абрамыч. – Это скорее всего научное открытие мирового масштаба. За него, на днях, он Нобелевскую премию получил, а свидетельство на изобретение отдал мне на хранение. Грозился мне двадцатью пятью процентами за консультации. А уж как я отказывался, как отказывался… Призывал небо в свидетели, что Сорбонов не кончал.
– Зато, наверное, на пианинах играете, – прозвучало коварное предположение.
– Да какое там! Я больше на гитарах. Так вот. Всё дело в том, что вывел он – под моим руководством, – особый вид растения под названием «Древо Жизни». Это такое фруктово-ягодно-овощное дерево, высотой до двадцати метров, у которого на каждой из веток растёт свой, строго определённый вид овоща, фрукта или ягоды. Ну, например,