Гипербола жития, или Удивительные, блистательные похождения двух Аяксов. Владимир МаталасовЧитать онлайн книгу.
корнеплодов, в основном – картофеля. Посадочный материал сам формируется корнями. То же самое можно сказать и о произрастании земляных орехов, морковки, свеклы.
Таким образом, каждому овощу, фрукту, ягоде – свой корень, своя ветка. Следовательно, имея одно такое многоуровневое, плодоносящее дерево, вы спокойно можете обеспечить себя, всю свою семью и ближайшую родню запасами пропитания на три декады. Это проверено и подтверждено экспериментом… Ты-ы, моря-ак красивый сам собою…
– А как же обработка земли: вспашка, прополка, полив, внесение удобрений? – робко, неуверенно попытался осведомиться кто-то из слушателей.
– Забудьте об этом! Дерево находится на полном самообслуживании. Как это происходит?.. Наливай!.. Ваше здоровье! – Бабэльмандебский удовлетворённо вытер рукой рот и продолжал. – А как это происходит, расскажу при следующей нашей с вами встрече. Да, ещё одна особенность: вместо сорняков вокруг «Древа Жизни» произрастают низкорослые лечебные, лекарственные травы. Так что вам остаётся только лишь принести под дерево диван, лёжа на нём читать романы или загорать, собирать лечебные травы, и ждать. Ждать, покуда солнце за горой тридцать три раза не сядет. Правда, есть один недостаток у дерева: баклажаны ни в какую не хотят расти. Но это вопрос времени.
– Послушайте, Иван Абрамыч, миленький, – взмолился садовод-любитель Пыжиков. – Сделайте, голубчик, одолжение. Озолочу. Только посодействуйте в приобретении саженцев. Ну, что вам стоит. Вы же вхожи в научные круги и крутитесь в них как брошенный ботинок.
– Мне-то это ничего стоить не будет, – сурово насупил брови рассказчик, – а вот вам, уважаемый, всё это может влететь в копеечку, и не малую
Насчёт брошенного ботинка Ивану Абрамычу не особо-то понравилось, но он промолчал, будучи джентльменом девятьсот девяносто девятой пробы. Тут все разом загалдели. Началось брожение умов. На выручку Абрамычу пришёл Манюня.
– Господа! Господа, успокойтесь! Растение экспериментальное, на сегодняшний день в единственном экземпляре. Будут вам саженцы, но, на следующий год, по весне. Я вам обещаю. А сейчас, давайте-ка, на посошок.
– Манюнь, а Манюнь! А может быть не надо? – засомневался Бабэльмандебский. – Мы и так уж на два градуса больше положенного выпили.
– Абрамыч! Прочь сомнения! – воспротивился Чубчик, – Если мы пьём, значит выполняем свой долг. Правильно я говорю, мужики?
– Пра-альна! – Разноголосье породило разночтение. – За науку! За генетику!
– И вот что ещё я вам скажу, друзья, – после очередного возлияния воспрянул духом Манюня. – Ведь до чего дошла генная инженерия, а, я вас спрашиваю? Вот, к примеру, в лаборатории всеми нами уважаемого профессора Метёлкина работал один научный сотрудник, правда – младший, но – голова, что мои три. Он обладал удивительной способностью лишь одним только усилием мысли и воли мгновенно изменять свой генетический