Государственное переустройство России в царствование Павла Первого. Вера ТумасоваЧитать онлайн книгу.
собственных детей, уединение в Гатчине, где он создал тесный мирок, вовсе не означает его ущербности как полагал Ключевский. Напротив, у него было много времени для обдумывания и проверки на практике своих идей по управлению государством. Конечно, было бы странным отсутствие влияния отношения со стороны большого двора его матери на характер Павла. Столь долгое ожидание власти и желание как можно быстрее уничтожить всё зло предшествующего царствования, заставляли Павла торопиться в своих действиях. Очевидно, что его торопливость в какой-то мере сыграла с ним злую шутку. Вряд ли стоит судить строго за преследование Павлом неугодных ему лиц предшествующего царствования, во-первых, по существующей в России традиции, как возвышение, так и награждение преданных людей, а во-вторых, чисто по-человечески можно понять его отношение к людям, отравляющим его жизнь на протяжении десятилетий. Кроме того, от ошибок не застрахован никто во все времена.
К таким ошибкам можно отнести его отмену губернских учреждений в присоединенных к России остзейских и польских провинциях. Ключевский отметил, что этим он затруднил слияние завоеванных инородцев с коренным населением империи.
Довольно спорно звучит утверждение Ключевского, что Павел не только не ослабил крепостного права, но и много содействовал его расширению. Максимальное закрепощение крестьян произошло именно в царствование Екатерины, и было бы наивно ожидать каких-либо значительных перемен в этом вопросе. Достаточно вспомнить, что отмена крепостного права произошла лишь в 1861 году.
По Шильдеру15 новая политика русского двора преследовала одну цель: громогласно заявить о том, что новое царствование отрицает предшествовавшее.
Павел Петрович стал Императором на сорок третьем году жизни. Можно лишь удивляться, как он выдержал бесконечные оскорбления и унижения Большого двора. После его смерти, в оправдании совершённого злодеяния, его бывшее окружение (при негласном поощрении наследника16) называли его «сумасшедшим», «параноиком» и даже «идиотом».
И. М. Долгоруков великодушно заявлял: “… простим слабости человека, омраченного и потерявшего почти рассудок… Рассудок Павла, был уже потемней, сердце наполнено желчи и душа гнева…” [10]
Эти тенденциозные измышления впоследствии подхватили «психиатры от истории» пытаясь обосновать “болезнь” Павла Петровича научными исследованиями. Нетрудно объяснить подобное отношение к личности этого незаурядного императора тех, кто замышлял и участвовал в его убийстве, и кто радовался ему впоследствии. Опосредованная вина Александра I6 в гибели отца, не позволяла ему, а впоследствии, и всему роду Романовых опровергнуть эти злобные мифы, мало того, они просто предпочли предать забвению недолгую эпоху правления Павла Первого. Даже те, кто родился через многие десятилетия после гибели Императора, все ещё продолжали твердить о «тиране», о его «жестокостях» и «психической ущербности».
Говоря