Пётр и Павел. 1957 год. Сергей ДесницкийЧитать онлайн книгу.
А как дальше? "Вручить" – слишком официально. Ведь платок, пусть даже пуховый, не орден и не медаль, а мы ещё с детства приучены: у нас "вручают" только правительственные награды. "Дать" – глупо. Как бы тебе самому по шее не надавали… "Преподнести" – ещё глупее. Ты – не принц, а Макаровна – не инфанта. "Подарить" – очень нужны этой несчастной женщине твои подарки. Тоже мне благодетель нашёлся!.. Да, задачка! Он невесело усмехнулся. Хоть и богат русский язык, но порой и в нём, ох, как трудно, найти нужное слово. Вот и сиди, и ломай себе голову.
– "… жизнь стала для него адом… Он не мог сидеть взаперти. А ему приходилось терпеть неволю…" – эти слова Джека Лондона внезапно вырвались из общего потока повествования и заставили его даже вздрогнуть от неожиданности.
Вот оно! В самое яблочко!..
Ну, конечно, неволю можно только терпеть. С ней нельзя бороться, нельзя восставать на неё, ибо всякий бунт непременно кончается крахом!.. Нетерпеливый человек невольно уничтожает самого себя. "Терпеть… терпеть!.." И Павел Петрович, наконец-то, определил самый главный урок, который вынес на волю из своего заточения.
Неволя приучила его терпеть!
"Умей нести свой крест и веруй!.."
Кто сказал эти слова?.. Кажется, Чехов… Или Лев Толстой?.. Неважно, кто сказал, важно, что в самую точку. И ему стало легко. Теперь он уже не боялся разговора с несчастной матерью и её покалеченным сыном. Теперь он знал, что сказать им.
– Спасибо, мама, – голос Павлика с верхней полки прервал чтение. – Я устал. Давайте перерыв сделаем.
– Устал?.. Ну, полежи, подремли маленько, – Макаровна отложила в сторону книжку.
– А я – в тамбур, – Влад раскрыл новенькую пачку "Памира", только что купленную на базаре и протянул Павлу Петровичу. – Не желаете?
– Я не курю, Владислав Андреевич, и вам не советую.
– Непременно вашим советом воспользуюсь, товарищ генерал. Но, извиняюсь, не сейчас, позжее, – и вышел в коридор, осторожно, без стука прикрыв за собой дверь купе.
– Деликатный человек, воспитанный, хотя тоже сидел, бедняга, – Макаровна перешла на шёпот. – И добрый… Это он нам с Павликом билеты в купейный вагон купил. Мы в плацкартном собирались, по нашим средствам, как все люди, а он даже слушать не стал. Загодя билеты купил, ну и… не выбрасывать же их? – робко спросила и, перекрестившись, прибавила: – Дай Бог ему здоровья!..
– Он добро не только вам сделал, – возразил ей Павел Петрович.
– А кому ещё?.. Ты-то откуда знаешь?!..
– Он прежде всего для себя постарался. Подарки дарить – не только удовольствие, но и необходимость. Когда отдаёшь, сам лучше становишься. Верно говорю?
– Это точно. На то мы и люди, чтобы соседям своим хорошее делать, – и, кивнув на платок, что лежал на коленях у Троицкого, деликатно поинтересовалась. – А это ты в подарок жене купил?
– Одобряете?
– Хороший платок. Тёплый.
– Да нет, не жене, – решился, наконец, Павел. – Я даже не знаю, где она, жива ли… Восемнадцать лет никаких вестей от неё не имел.
– Это