Пётр и Павел. 1957 год. Сергей ДесницкийЧитать онлайн книгу.
и рукава плащ-палатки замочил. Он скинул сапоги на крыльце, достал из глубокого кармана связку ключей но, прежде чем открыть храм, тщательно осмотрел тяжёлый, ещё дореволюционной работы амбарный замок с секретом и тайные, одному ему известные ловушки – не пробовал ли кто отомкнуть или взломать дверь?
С тех пор, как взяли отца Серафима, какая-то нечисть постоянно норовила залезть в храм. Алексей догадывался кто, но… "Не пойман – не вор." Вот и приходилось пускаться на всякие хитрости, чтобы если и не схватить ворюгу за руку, то хотя бы церковное добро уберечь. Самые драгоценные, старинные иконы в дорогих окладах он роздал на сохранение надёжным бабкам и единственному на всю округу непьющему из-за жесточайшей язвы желудка старику, а всю церковную утварь хранил у себя в избе, для чего специально соорудил хитрый тайник – на случай, если разбойник вздумает в дом к нему забраться. И только в престольные праздники, когда приезжал из города благочинный, все спрятанные иконы возвращались в церковь, так что казалось, будто по деревне крестный ход: идёт из всех домов тянулись к храму аккуратно прибраньге, в белых платочках бабульки с образами на руках.
Но сегодня всё было на месте: восковая печатка в самом низу двери у порога не тронута, конский волос у притолоки цел и невредим. Да и сам порог, посыпанный тонким слоем золы из печки, девственно чист. Перекрестившись, Алексей повернул ключ в замке.
В храме царил полумрак. Тусклый день с трудом пробивался сквозь закрытые ставнями окна, и лишь на иконостас падал неяркий свет из-под высокого купола центрального придела. В гулкой пустоте каждый звук, даже шорох отзывался ласковым эхом, так что чудилось, будто тёмные лики, глядящие с икон, перешептывались друг с другом о чем-то неведомом нам. О вечном.
"Хошь, не хошь, а в город завтра пойдешь," – с досадой подумал Алексей, открыв свечной ящик. На дне его сиротливо лежало всего несколько свечей. Он не любил эти вынужденные поездки и всякий раз старался отложить "на потом", уговаривал себя, упрашивал.
От деревни до города почти шестьдесят километров, и, чтобы попасть туда, надо было сначала добраться до большака. Либо пешком напрямки через лес, а это версты три, не меньше, либо уговорить Акима рискнуть и попытаться проехать километров пятнадцать на стареньком мотоцикле по разбитой просёлочной дороге. Однако, учитывая нынешние метеоусловия, а также запойное состояние мотоциклиста, и тот, и другой путь являл собой изрядную проблему. По шоссе два раза в день ходил рейсовый автобус, о чём возвещала железная табличка с буквой "А", прибитая к телеграфному столбу и обозначавшая, по-видимому, остановку. От ветров, жары и стужи, от снега и дождей надписи на этой табличке почти все стёрлись, и разобрать время прибытия или отправления автобуса из данного пункта было практически невозможно. Следовательно, приходилось полагаться на удачу и на наше вечное "авось". Тем более, автобус этот, по всей видимости, был сработан ещё во времена постройки Ноем своего ковчега, и, попав в его обшарпанное нутро,