Одиночество вещей. Слепой трамвай. Том 1.. Юрий КозловЧитать онлайн книгу.
он в данный момент находился (воспитывал волю?), были из тех, что, загадочно улыбаясь, слоняются по улицам, не возражая, если в хвост пристраиваются ребята. Фамилия одной была Рутенберг, ее звали Рутой. Другой – Савенко, ее, естественно, Савой.
Леон еще не вник в суть разговора, а уже понял, что есть отчего пылать парнишкиным ушам, так щедро уснащали Рута и Сава свою речь матерщиной. Притом что тема как будто к этому не располагала. Они разгадывали кроссворд.
Но по-своему.
– Десять по вертикали. Металл. Периодический элемент системы Менделеева, – огласила Рута.
– Ну, Леха! – подбодрила Сава. Леха, однако, молчал.
– Херидий? – предположила Сава.
– «Е» – третья, – вздохнула Рута, – и букв больше.
– Охеридий?
– Еще буква.
– Захеридий!
– Двенадцать по горизонтали, – продолжала Рута. – Экскаватор с большим ковшом.
– Экскаватор с большим ковшом? И все? – удивилась Сава.
– Так написано.
– Леха, – вкрадчиво подступила Рута.
– Шестая – «е»!
– Работает ковшик, а? Или не вырос еще ковшишка? Ну, не лезь, Савка! Шестая «е»? Загребало.
– Шестая, а не пятая!
– Тогда… Загре…ебало. Загреебало – экскаватор с большим ковшом. Годится!
Леха сосредоточенно курил.
– Скучный ты, Леха! – замахала руками Рута. – Все куришь, куришь, не хочешь с нами отгадывать.
– Из-за дыма уже кроссворда не видать, – зашелестела журналом Сава. – Пошли дальше. Четырнадцать по вертикали. Прибор, используемый в геодезии для определения плотности грунта. У… Леха, если не отгадаешь…
– Буквы? – как конь из хомута, высунул голову из дыма Леха.
– Длинненькое словечко. Третья «у», в конце «е».
– Опять «е»? Зае… ты меня, Савка, с этим «е»! Леха, хоть одно слово отгадай!
– Труппекатор! – вдруг громко объявил Леон. – Пиши: труппекатор!
– Какие люди!
– С чердачка?
– Откуда надо, – усмехнулся Леон.
Леха испуганно смотрел на Леона. Он был крепким парнем, этот Леха. Уши позеленели, а все курил.
– Как ты сказал: труппекатор? – склонилась над кроссвордом Сава. – Леонтьев, ты гений!
Катю Хабло Сава и Рута не замечали, как будто не стояла рядом с Леоном Катя Хабло.
– Давай, что там еще? – Леон вспомнил, что уходить из подъезда следует по одному, как с конспиративной большевистской сходки. Подумал, что Катя, пожалуй, может идти.
– Шестнадцать по горизонтали. Праздник, народные гулянья, – обнародовала Сава. – Вторая «о», последняя «и». Восемь букв.
Некоторое время все удрученно молчали. Леха затушил о стену папиросу.
– Поебонки! – сказал Леон.
Впервые в жизни он видел в глазах девчонок такое восхищение. Безобразное несуществующее слово вошло в клеточки кроссворда, как патрон в наган. Сава поднялась со ступенек, молитвенно протянула к Леону руки поверх дымящейся Лехиной головы.
Нормально,