Письма с фронта. 1914–1917. А. Е. СнесаревЧитать онлайн книгу.
тебе подробности. Если бы у вас в Каменце зашумели более, чем нужно, и тебе с одним Осипом быть на квартире будет мало, то прикажи переселиться к тебе уряднику Писареву (Ив[ану] Ив[ановичу]) с женой… ему все равно в штабе будет делать нечего. Адрес мой теперь: Подольской губ., М. Городок, мне.
Городок от Каменца отстоит по грунтовой дороге в 50 верстах, а если ехать по шоссе, а потом заворачивать на Городок, то 83 версты (61+22).
Вся эта неожиданная кутерьма может затянуть мой отъезд на границу. Получил от Саллагара письмо, зовет к 21 июля (нашего), но как теперь выехать…
Итак, моя славная, золотая и бриллиантовая женка, мы воюем, ты должна показать себя молодцом, в смысле самообладания, славного патриотическ[ого] тона и веселости… как моей жене приличествует. Если только можно будет, прикачу к вам. Вик[тор] Мих[айлович] будет ждать моих приказаний, когда поедет, передавай ему, что нужно. Вчера старухам отдал открытку, что ты прислала Сидоренко.
Прижмитесь ко мне все – четверка, я вас обниму, расцелую и благословлю.
Ваш Андрей – муж и отец.
Дорогая моя Женюрка!
Ловлю минутку, чтобы черкнуть тебе несколько строк. 4–5 суток прошли исключительных, ночи спал 1–2 часа, в результате как-то окаменел и, вероятно, страшно иссох. Теперь стало чуть-чуть легче, на границе спокойнее, лошадей расседлали и пробуем спать раздеваясь. Все же нас от них отделяет не более 25–30 верст, и мы можем встретиться в пределах нескольких часов. Пока войны с Австрией нет, и идет какая-то неразбериха… в Австрии нас трусят [боятся] и теряют золотое время. Завтра начнут подходить наши пехот[ные] части, и наше выдвинутое вперед положение станет более надежным, а затем… мы их раздавим как клопов.
Ген[ерал] Павлов рассказал мне, как вы выехали с двумя стражниками и как они вас усадили на Ларге. Сейчас вы в дороге, и слежу душою за вашим поездным ходом. Мальчишки, которые со мною накануне говорили по телефону, сильно меня заволновали, и их голоски стоят и теперь в моих ушах. Про тебя мне говорили со всех сторон – ты была молодцом, как и должно быть.
Напиши мне, как окончательно вышло дело с деньгами, наведи справки в отделении, что на Каменноостр[овском] проспекте; я думаю, что все это уладится, большие банки не должны мошенничать.
Буду ждать от тебя писем, а сам, если что-либо начнется настоящее, буду тебе телеграфировать, когда попаду на станцию. Живем, как на бивуаке, дадут новое белье, переменю, а то и нет; бриться бреюсь и офицерам велю. Живем у бат[юшки] Садовского, и кормит он нас прекрасно. Волновался я за вас порядочно, хотя ждал, что в Каменеце еще дней 5–6 все будет спокойно.
Ничего не пишешь про наших птенцов, нашу девку. Иконку от Почаева надел и почувствовал себя совершенно спокойно… и вы успели уехать. Обнимаю вас, благословляю и целую мою драгоценную женку с цыплятами. Андрей.
Почтовая карточка
Евгении Васильевне Г[оспо]же Снесаревой
С.-Петербург. Большая Пушкарская. Дом № 52.
Дорогая Женюра!
Получил три твоих письма с дороги