Нечто в воде. Кэтрин СтэдменЧитать онлайн книгу.
Сейчас это написано у него на лице. И этого довольно.
Я едва заметно улыбаюсь, и его лицо вспыхивает радостью. Он смеется, покраснев от удовольствия. Я тоже смеюсь, и тогда он берет мое лицо в ладони и прижимается губами к моим. Словно я выиграла гонку. Или вернулась с войны. Я молодец. Господи, я люблю тебя, Марк. Он тащит меня в солончаковые камыши, и мы занимаемся любовью – отчаянно, хватая друг друга за свитера и скользя руками по вспотевшей коже. Когда он кончает, шепчу ему в ухо:
– Я настоящая.
3. Телефонный звонок
Понедельник, 11 июля
В прошлом году я наконец получила от благотворительного фонда помощи заключенным финансирование для своего первого самостоятельного проекта. Годы исследований и планирования наконец складываются в мою собственную полнометражную документальную картину. Я закончила подготовительные этапы, берясь попутно за небольшие фрилансерские проекты, и через девять дней мне предстоит начать съемки интервью. Я вложила в это дело душу и отчаянно надеюсь, что оно сложится как надо. Планировать можно лишь до определенного этапа, а потом остается только ждать и смотреть, что выйдет. Это знаменательный год. Для меня. Для нас. Фильм, свадьба – все вместе. И я искренне верю, что нахожусь в той волшебной точке своей жизни, когда планы, задуманные в двадцать лет, наконец свершатся, словно я специально это организовала, хоть и не помню никаких осознанных попыток. Наверное, так устроена жизнь – сначала ничего, а потом все сразу.
Идея фильма вообще-то очень проста, она пришла ко мне однажды вечером, когда я рассказывала Марку о своей жизни в школе-интернате. Вечерами, когда выключали свет, мы, девочки, часами разговаривали в темноте о том, что будем делать, когда вернемся домой. Одержимые йоркширскими пудингами с подливкой и коктейльными сосисками на шпажках, мы неустанно фантазировали о том, что будем есть, представляли, что будем носить, когда наконец сможем выбирать одежду сами, куда будем ходить и что делать, оказавшись на свободе. Марк вдруг сказал, что по описанию это очень похоже на тюрьму: мы мечтали о доме точно так же, как мечтают о нем заключенные.
Тогда-то мне и пришла в голову идея документального фильма. Формат очень простой. Показать троих заключенных во время и после отбывания тюремного заключения, с помощью интервью и незаметной съемки. Взять, к примеру, двух женщин и одного мужчину и попросить их поделиться своими надеждами и мечтами о свободе до и после освобождения. Сегодня мне предстоит последний ознакомительный телефонный разговор с заключенным; затем я буду проводить личные интервью с каждым из трех участников – в тюрьме, до освобождения. Я уже несколько раз разговаривала с каждой из кандидаток-женщин, а вот получить доступ к мужчине-заключенному оказалось куда сложнее. Сегодня наконец состоится этот с таким трудом санкционированный телефонный звонок. Я жду звонка от Эдди Бишопа. Того самого Эдди Бишопа, последнего из могикан – живого гангстера из лондонского Ист-Энда. На сто процентов настоящего гангстера, «всех перережу», ночные клубы-казино, рифмованный сленг кокни [8]. Изначально
Кокни – один из лондонских просторечных диалектов, для которого в том числе характерна указанная черта, а также наименование жителей Ист-Энда, центрального района Лондона, который до XXI века был районом бедноты (а часто и жителей более широкого ареала).