Сказания о недосказанном. Том III. Николай Иванович ГолобоковЧитать онлайн книгу.
кадр.
*
А, другая…
Курочка стояла, после того, чуть подальше, будто выглядывала. Искала кого. Головкой крутила во все стороны.
Нет.
Тишина.
И,
Курочка вдруг запела…
– Где ты, где ты, где тыы,
– Друг любимый мооой,
– Буду до рассвета я,
– Встречи ждать с тобооой.
… Оглянулась. Неет. Нет, того малого, но такого певучего, и, удалого…поплелась на свой насест в курятник, хотя солнышко ещё светило и радовало, но не её…
Нееет. Нет того желанного долгожданного, боевого голосистого как соловей райский, китайский…
– Нету, нет, и теперь не будет.
… Пожилые люди знают, было такое, почти у всех,– когда курица начинает кукарекать по петушиному, ну песни петь. Тогда, такую, её сажали в бочку с водой, это говорили к несчастью, и если она продолжала солировать, испражняться такими меццо сопрано, её ждала кастрюля для супа, нет, лапши, лапша с курицей. История умалчивает об этой курице, которая обрадовала всех жителей улицы. И вот говорят только, что вечером раньше всех она уходит в курятник. А в голове у неё,… только…былое и думы.
Но беда, как всегда, пришла и ушла – нежданно, негаданно.
Лапша с петушком, голосистым и смелым, почти теперь героем, приготовила сама бабка. Прошло три дня. И тогда бабуля, запела, но не одна…
– Я жалею…
– Я зову…
– И плачу.
… Пропели хором, со слезами на глазах, все курочки, вспоминая свои прошлые встречи с тем голосистым и весёлым, почти Муслимом – певцом мирового уровня и, настоящим мужчиной.
… А хозяйка, теперь уже, без того ненавистного, тот, который донимал своими яйцами, голубиными, своих невест.
А сейчас уже его нет. И, не шиза посетила хозяйку и меня, который честно не коптил мозги капитану, трагедия более грустная, чем у Дездемоны. А художник, хоть и не портретист, но понял, увидел грусть на её лице, бабули, хозяйки бывшего петушка и фигура – постаревшая, согнувшаяся за три дня, говорила, что пережила.
– А она, теперь, нашла, подругу, – меня, и, рассказала, только ни кому. Молчёк. Ни гугу, а то попадёшь на каторгу. Ну, дурка, звали величали, где лечат такие вывихи и трёп.
– А вот, товарищ капитан, дело было как. Да, вот так.
Это, прямая речь не помутневшего, пока ещё, разума…Хозяйки и художника, по горшкам.
– Осерчала я, на этого соколика, петушка китайского, соседи смехом замучили. Какие яйца у вас с дедом?! Шумят назойливые соседи. Как ты их продаёшь на рыночке, у конечной остановки автобуса. Золото дают тебе за эту мелочь поганую…
– Выдаёшь за перепелиные, лечить глаза?!
– Плюнула я на его песнопения, хотя самой иногда нравился его голосок, как и тебе. Взяла и сварила. Благо сосед болел, лёгкими, и желудком мучился, я приготовила лапшу и отдала. Сама не смогла глодать его косточки, хватит, при жизни грызла сама его кости, ругала, бесилась, мать их так, эти яйца. Он не свинка мясная, худенький был, стройный. А сосед, ему полезно, пусть поправляется,