Идеология и филология. Т. 3. Дело Константина Азадовского. Документальное исследование. Петр ДружининЧитать онлайн книгу.
не случайно оказались у Лепилиной, «доказывая» это ссылкой на поставленный им же самим под сомнение эпизод с курткой (в обвинительном заключении значится: «коричневая куртка бежевого цвета»), а также ссылкой на дружбу С.И.Л. с Хасаном (который вообще остался неопознанным) и Азадовским (суда над которым еще не было!). Для С.И.Л. остается возможность подать кассацию в Городской суд. Всякая гласность относительно произошедшего с ней, безусловно, может оказать воздействие на решение Городского суда.
Надежда на гласность была, разумеется, иллюзорной. Как мы указали выше, вероятность изменения решения в кассационной инстанции была равна 1 %. И действительно, 6 марта 1981 года Коллегия по уголовным делам Ленинградского городского суда оставила приговор без изменения. А Светлана Ивановна Лепилина была этапирована в исправительную колонию УС 20/2 общего режима в поселок Ульяновка Тосненского района Ленинградской области.
Глава 4
Три кита обвинения
Итак, 5 марта 1981 года Азадовскому было предъявлено обвинительное заключение, и теперь он мог, согласно статье 201 УК РСФСР, ознакомиться со своим уголовным делом. «Подписать двести первую», – говорится об этом ритуале на судейско-адвокатском жаргоне; и хотя Азадовский заключение как раз не подписал, суть не менялась: дело закончено расследованием, прокурор его утвердил, и оно отправляется в суд. Собственно, Азадовский узнал, что закончено оно было еще 12 февраля. Однако намного более удивительными были прочие документы, заполнявшие его дело, и, когда он читал их, у него без преувеличения захватывало дыхание.
Лежа на тюремной кровати («шконке»), он многократно перебирал в голове те фактические доказательства, которыми располагало следствие, и каждый раз убеждался, что никаких доказательств его вины нет. Но когда он открыл свое уголовное дело, сразу понял, что глубоко ошибался.
Что же так поразило Азадовского? То были в первую очередь свидетельства, выражаясь языком УПК, «характеризующие личность обвиняемого» и, соответственно, играющие важную роль для формирования у суда мнения о подсудимом. Кроме того, он знал, что, согласно статье 292 УПК, «документы, приобщенные к делу или представленные в судебном заседании, если в них изложены или удостоверены обстоятельства, имеющие значение для дела, подлежат оглашению».
То были – если говорить о «личности» – три документа: 1) экспертное заключение об изъятых при обыске книгах; 2) копия статьи из «Ленинградской правды»; 3) характеристика с места работы.
Заключение цензуры
Экспертное заключение от 22 декабря 1980 года, выданное Управлением по охране государственных тайн в печати (Леноблгорлит), было подписано его начальником Б.А. Марковым.
То обстоятельство, что вся изъятая литература оказалась в этом ведомстве, не сулило ничего хорошего. Борис Александрович Марков (1915–2006) – сейчас это имя мало кому известно, но в те годы Марков был одним из серых кардиналов Ленинграда. Киномеханик