Каббала и бесы. Яков ШехтерЧитать онлайн книгу.
его уже никто не слышит.
Он двинулся к выходу, секретарь устремился за ним. Нисим догнал секретаря и на ходу протянул ему конверт с обусловленной суммой.
Реб Вульф и Акива двинулись вслед за остальными.
– Ничего не понимаю, – лицо реб Вульфа выражало полнейшее недоумение. – Я же после ремонта наводил в печи порядок. Не было в ней никакого динамика!
– Ты просто не заметил, – проскрипел Акива. – Томограф тоже не сразу нашел.
– Что значит «не заметил»! Я там полдня возился, своими руками разгребал мусор двадцатилетней давности.
– Ну, про динамик ты не скажешь, что это суеверие чистой воды.
– Не скажу, – согласился реб Вульф и тяжело вздохнул.
Томограф быстро попрощался с членами совета и скрылся за тонированными стеклами «Мазды». Секретарь резко взял с места, машина взревела, скрипнула покрышками и скрылась за поворотом.
Члены совета изумленно переглянулись: в шуме отъезжающего автомобиля им явственно послышался бесовский хохот. Не говоря ни слова, они повернулись и пошли каждый в сторону своего дома, постепенно растворяясь в лиловом воздухе реховотских сумерек.
Вот, собственно, и вся история. Происшедшие события описаны в ней так, как они стали известны в Реховоте. Часть из них удостоилась публикаций в газетах, часть распространилась из уст в уста. Возможно, кому-то они покажутся скучными и малозначительными, ведь в большом мире ежедневно приключается множество поражающих воображение происшествий. Возня вокруг мелких бесов в крошечной синагоге маленького городка незаметной на карте страны – достойна ли она столь пространного повествования?
Но, может статься, Г-сподь Вседержитель для того и уберег наших предков от псов-крестоносцев, испанских инквизиторов, немецких выродков и русских погромщиков, чтобы поселить нас возле теплого моря, под синим небом и дать возможность думать, говорить и писать о себе и только о себе: о наших маленьких проблемах, наших неудачах и удачах, то есть о том, что на всех языках мира зовется обыкновенным человеческим счастьем.
НА ПЕРЕМЕНЕ
– Кто мне скажет, что такое реальность? – воскликнул реб Вульф, хлопая рукой по столу. – Вот этот стол, – он еще раз стукнул по лакированной коричневой столешнице, словно отбрасывая возможность разночтения. – Он действительно квадратный, на четырех ногах или таким представляется? А может, на самом деле он круглый, зеленый и железный?
– И вообще не стол, а пень, – заметил Нисим. – А ты не реб Вульф, а просто Вульф, волк из леса. И мы не молиться тут собрались, а выть на луну.
– Не нужно утрировать, – поморщился реб Вульф. – У Рамбама[41] написано: во всем держаться середины. А тебя, Нисим, вечно бросает с одной обочины на другую.
Уже темнело за окнами, отходил еще один, шумный, пронизанный беспощадным средиземноморским зноем день. Верхушки старых тополей во дворе синагоги «Ноам алихот» багровели в лучах заходящего солнца, но в самой синагоге царили бархатные сумерки. Только что закончилась дневная молитва – «Минха», и до начала
Рамбам – Маймонид (Моше бен Маймон, известен в еврейских источниках как Рамбам – акроним от раббену Моше бен Маймон; 1135 (по собственному свидетельству в конце комментариев к Мишне – 1138), Кордова, – 1204, Фостат /Старый Каир/), крупнейший раввинистический авторитет и кодификатор закона, философ, ученый и врач.