Венгерский кризис 1956 года в исторической ретроспективе. Александр СтыкалинЧитать онлайн книгу.
было позволить венгерским коммунистам включить в правительство в целях расширения его социальной базы деятелей из крестьянских партий 1945–1948 годов, можно было в крайнем случае даже разрешить венгерским властям признать справедливость многих требований повстанцев, но никак нельзя было допустить утраты коммунистами власти, ухода их в оппозицию.
Согласно распространенной версии, декларация правительства СССР от 30 октября об основах развития и дальнейшего укрепления дружбы и сотрудничества между СССР и другими социалистическими странами была не более чем уловкой, предпринятой для отвода глаз от военных приготовлений[87]. Однако запись заседания Президиума от 30 октября показывает, что советское руководство на основе венгерского опыта всерьез рассматривало вопрос о необходимости некоторой корректировки характера отношений внутри социалистического лагеря. «Ходом событий обнаружился кризис наших отношений со странами народной демократии», – говорил министр иностранных дел СССР Д. Т. Шепилов. Антисоветские настроения в этих странах широки, продолжал он, и для того, чтобы их преодолеть, необходимо «устранить элементы командования» из практики межгосударственных отношений. Г. К. Жуков расценил венгерский кризис как урок «для нас в военно-политическом отношении». «Упорствовать дальше – неизвестно, к чему это приведет», – заключил он.
Зампред Совета Министров СССР М. 3. Сабуров связал истоки происходящих событий с недостаточно последовательным воплощением идей XX съезда КПСС.
Силовая политика в Венгрии, таким образом, не оправдывала себя. Очевидная неудача военного вмешательства 24 октября не только заставляла советских лидеров искать другие, более действенные способы разрешения венгерского кризиса, но и вплотную подводила их к мысли о необходимости определенного пересмотра характера отношений с восточноевропейскими странами, поскольку, при всей видимой всеохватное™ советского контроля над Восточной Европой, на самом деле не решалась главная задача – сохранения внутриполитической стабильности в странах этого региона, находящегося в непосредственной близости от СССР и входящего в сферу его жизненных интересов. Пребывая в состоянии немалой растерянности – ведь все испытанные до тех пор средства оказались неэффективными, – советские руководители решили всерьез (!) испробовать мирный вариант, увидев в курсе Имре Надя на компромисс с повстанцами (при условии сохранения основ коммунистического правления) последний шанс на стабилизацию обстановки.
Однако и эти надежды себя не оправдывали. Последующее разочарование в мирной тактике было связано с осознанием слабости правительства И. Надя, неспособного контролировать ситуацию («мы пошли навстречу, но нет теперь правительства»). Сказался и еще целый ряд факторов: давление китайского руководства[88], развитие событий на Ближнем Востоке, где дружественный СССР Египет, за несколько месяцев до этого
См.: