Персонажи карельской мифологической прозы. Исследования и тексты быличек, бывальщин, поверий и верований карелов. Часть 1. Людмила ИвановаЧитать онлайн книгу.
Pedrun päivässäh. Iivanan päivy on 7 ijul’a, a Pedrun päivy on 12 ijul’a. Ciistoit aijat, puhtahat aijat, kui šanotah. Kaco, hot nygöi. Synnyn aigah älägo villoa kartoa, soboa ei pidäs pestä (ennen sanottih: porosobii ei pestä). Enne häi porot pestih, ei muiloa olluh kylläl, poroo keitettih… Sanottih: porot gu soboa pezet, sit jyvih roih mustoa jyveä… Lambahii ei keritty. Suurii ligaroadoloi ei soas roadoa. Se on puhtas aigu…
Между Рождеством и Крещением – время Сюндю. По-русски говорят: Святки. Время Сюндю это издавна, не знаю, почему так называют: Сюндю слушали, да гадали… Это такой промежуток времени был. И самое, говорили, смутное время от Рождества до Васильева дня. Васильев-то день четырнадцатого. Вот так. А так время Сюндю длится еще до Крещенья. Крещенье девятнадцатого. Зимой – время Сюндю, а летом – время Веендю. От Иванова дня до Петрова дня. Иванов день 7 июля, а Петров – 12 июля. Чистое время, как говорят. Смотри, хоть сейчас. Во время Сюндю нельзя шерсть картать, белье стирать (раньше не говорили – стирать, кипятить белье со щелоком). Раньше ведь со щелоком стирали, мыла не хватало, щелок варили. Говорили: если со щелоком белье постираешь, то зерно чернеть будет… Овец не стригли. Тяжелые грязные работы нельзя бы делать. Это чистое время.
ФА. 3367/2. Зап. Степанова А. С. в 1997 г. в д. Колатсельга от Григорьевой (Рогачевой) К. М.
42
– Rastavan da Vieristän välit on Synnyn aigu.
– A mibo on se Syndy?
– A en, gor’a, niidy tiije. Muga šanotah. Kaco: Rastavoa vaste häi heittyy, a Vieristeä vaste eäreh nouzou. Häi buitegu, meile vahnembat sanottih, taivahas moal heittyy.
I kuundelemah kävväh. Vie minä iče mentiije min kerdoa käin kuundelemah. Gu tullah sulahaizet libo midä, sie sit kalkalo rubieu kuulumah, dai keh mennäh – sit saroal mennäh, dai kai kuulutah. Kuuneltah, puhtahal kohtal mennäh. Osoobenno mennäh, hot teä meile kartohku pellot lähil ollah, pellol mennäh.
Myö koirastu haukutimmo. Kaco, minul kahteh kerdah haukuttoa himo iti. Kaco ildazen syöt, palazen jätät täs, hammaspalazen: “Kui minä miehel puuttunen – siepäi koirane haukukkah“. A sit menet sinne, kuundelet sie. A minulleni ihan heijän pihas haukkui koirane, ylen hyvin kuului, kai kuuluttih.
– A kunnabo sit menöy se Syndy?
– A mentiije kunna. Sanotah: taivahah nouzou.
– A miittuine se on?
– A mentiije miittuine. Muga šanotah: on Synnyn aigu… En tiije, mi on – Jumal tiedäy… Meijän aigah vai aiven sanottih: Synnynaigu, Synnynaigu. Sit häi Synnynaigah soboa ennen ei pesty, dai toppii pihal ei lykätty. Kuivat topat päccih, a pihal ei lykätty. Vieristän huondes lykättih. Sit konzu on vuvvet hyvät, sit ei, a konzu on vuvvet pahat – sit koiru haukkuu. Koiran haukundoa ei kieletty nikonzu Vieristänny… Kartata ei annettu, kuduu voibi kangahoa, dai kezräta, a kartata ei, villoa ei annettu kartata Synnyn aigoa. Ei annettu, ei.
– Между Рождеством и Крещением – время Сюндю.
– А что это – Сюндю?
– А не знаю, бедняжка, этого. Так говорят. Смотри: перед Рождеством оно нисходит, а перед Крещением снова поднимается. Оно будто бы, нам старшие говорили, с неба на землю нисходит.
И слушать ходят. Еще и сама я поди знай сколько раз ходила слушать. Если приедут женихи или что, то звон будет слышен, и к кому придут, на тот сарай и идут, – все слышно. Слушают, идут на «чистое место». Особенно, хоть здесь у нас картофельные поля близко, на поле идут.
Мы лай собачки слушали. Видишь ли, мне дважды хотелось собачку послушать: как поужинаешь, кусочек оставишь, на зубок кусочек: «Если я замуж выйду, с той стороны пусть собачка залает». А потом пойдешь туда, слушаешь. А мне прямо из их /женихова/ двора собачка залаяла, очень хорошо было слышно, все слышали.
– А куда потом уходит этот Сюндю?
– А поди знай, куда. Говорят: на небо поднимается.
– А какой он?
– А поди знай, какой. Так говорят: есть время Сюндю. А не знаю, что есть, Бог знает. В наше время только всегда говорили: время Сюндю, время Сюндю. Поэтому-то во время Сюндю раньше белье не стирали и мусор на улицу не выбрасывали. Сухой мусор – в печку, а на улицу не выбрасывали. В Крещенье утром выбрасывали; а если годы хорошие – то нет, а если годы плохие – то собачка лает. Лай собачки в Крещенье слушать никогда не запрещалиКартатьть