Нексус. Генри МиллерЧитать онлайн книгу.
она довольно давно. И я так часто, шаг за шагом, прокручивал в голове ход событий, что изучил его как свои пять пальцев. Но когда ты доведен до критической точки отчаяния, что толку знать, где и когда был сделан тот первый роковой неверный шаг? Важно ведь – да и как еще важно, господи! – только то, что есть сейчас.
Как вырваться из тисков?
Снова и снова бился я головой о стенку, пытаясь выбить ответ на этот вопрос. Если бы мне это удалось, я бы вынул свои мозги и пропустил их через отжимочный пресс. Что бы я ни делал, о чем бы ни думал, как ни старался, я не мог выпутаться из этой смирительной рубашки.
Любовь ли это держала меня в своих тенетах?
Что ответить? Мои чувства были так запутаны, так калейдоскопичны. Попробуйте поинтересоваться у умирающего, не голоден ли он.
Пожалуй, было бы лучше поставить вопрос иначе. Например, так: «Возможно ли в принципе вернуть потерянное?»
Человек разумный, человек здравомыслящий без колебаний ответит «нет». Дурак же отвечает «да».
А что такое дурак, если не верователь, не азартный игрок, идущий ва-банк один против всех?
Потери нет такой, которой не вернуть.
Чьи это слова? Бога в нас. Адама, прошедшего сквозь огонь и воду. И всех ангелов.
Окститесь, глумители! Будь искупление невозможно, разве не исчезла бы и сама любовь? Даже любовь к самому себе?
Наверное, Рай, который я так отчаянно стремился вернуть, будет уже не тот… За пределами магического круга закваска времени работает с разрушительной скоростью.
Каков же он был, этот потерянный мною Рай? Как устроен? Может, это просто способность изредка переживать миг блаженства? Или вера, которую Она в меня вселяла? (Вера в себя, разумеется.) Или то, что мы срослись, как сиамские близнецы?
До чего же теперь все кажется простым и ясным! Я утратил способность любить – вот и весь сказ. И объяло меня облако тьмы. И ослепил меня страх Ее потерять. Легче было бы принять Ее смерть.
Потерянный и сбитый с толку, скитался я во тьме (которую сам же и сотворил), словно гонимый бесом. В помешательстве падал на четвереньки и голыми руками принимался крушить, ломать, калечить все, что таило в себе угрозу нашему любовному логову. Иногда я в остервенении терзал знаменитую куклу, иногда просто дохлую крысу. А однажды – всего лишь кусок затхлого сыра. Я убивал денно и нощно. И чем больше я убивал, тем шире становились ряды моих врагов и противников.
До чего же он огромен, этот фантомный мир! До чего неисчерпаем!
Почему я не убил самого себя? Я пытался, но потерпел фиаско. Гораздо эффективнее, как выяснилось, оказалась попытка свести жизнь к вакууму.
Жить в уме, исключительно в уме – вот вернейший способ превратить жизнь в вакуум. Стать жертвой машины, ни на миг не прекращающей крутить, скрипеть, молоть и перемалывать.
Машины ума.
«Любить и ненавидеть, принимать и отвергать, желать и отталкивать, хвататься и пренебрегать – вот что такое болезнь ума».
Сам