Собрание сочинений. Том 3. Упрямая льдина. Сын великана. Двадцать дней. Октябрь шагает по стране. Братишка. Секретная просьба. Сергей АлексеевЧитать онлайн книгу.
и по пятам за ним бегать.
И вот как-то Лёшка затеял играть в царя. Однако царем никто не хотел быть. Заспорили. Тогда Сонька предложила позвать Аминодава Собакина, сына кулака и лавочника Собакина. Предложение понравилось. Ребята побежали к кулацкому дому.
– Аминодав, хочешь царем быть?
– Хочу. – Потом подумал: – А бить не будете?
– Зачем же бить – ты же царем. Главным!
Аминодав согласился.
Стали думать о царском дворце. Сонька сказала, что лучшего места, чем банька у Качкиных, и не сыщешь. Она далеко, на огородах, возле самого леса. Народ там не ходит. Мешать не будут.
Так и поступили. Соорудили из досок и веток молодому Собакину трон, сплели из соломы корону, и стал Аминодав «царем».
Поначалу игра кулачонку нравилась. Он важно сидел на троне, подавал разные команды, и ребята немедленно все исполняли: кланялись «царю» в ноги, носили его на руках. Петька Качкин отплясывал казачка, Сонька Лапина пела «страдания», а потом все разом – «Боже, царя храни».
Наконец ребятам это наскучило.
– А теперь, – проговорил Лёшка, – будем играть в свержение.
– В свержение, в свержение! – закричали ребята.
– Не хочу в свержение, – заупрямился Аминодав.
Тогда мальчишки бросились на Собакина, стащили его с трона, растоптали корону и даже скрутили руки.
– Пиши манифест, – приказал Лёшка.
– Манифест, манифест!.. – вопили ребята.
Сонька сбегала, принесла карандаш и бумагу.
– Пиши, – потребовал Лёшка.
Аминодав вытер набежавшие слёзы, взял карандаш.
– «Божьей милостью, – диктовал Лёшка, – мы, Николай Второй, император Всероссийский, царь Польский, великий князь Финляндский и прочая, и прочая, и прочая (Ребята с восхищением смотрели на Лёшку.)… признали мы за благо отречься от престола…»
В этом месте Собакин опять заупрямился.
– Пиши! – Лёшка смазал «царя» по затылку и продолжил: – «…и сложить с себя верховную власть».
Аминодав нехотя написал. Стали спорить о том, как же подписывать.
– Пусть пишет «Собакин», – зашумели ребята.
Лёшка заколебался. Решили так: «Николай Второй», а ниже – «Собакин».
– Хорошо, – сказал Лёшка, просмотрев бумагу. – А теперь давай играть в заключение.
– В заключение, в заключение! – закричали ребята.
Решили содержать свергнутого «царя» тут же, в баньке. Собакин опять заупрямился. Снова заплакал. Но слёзы и на сей раз не подействовали. Баню закрыли. Для надежности поставили караульщиком Петьку Качкина. Дали ему вместо ружья палку, а сами помчались на кручу, к реке Голодайке, покататься на санках по последнему снегу.
Крутится Петька около баньки. Скучно.
– Пусти! – раздается из-за дверей. – Пусти!
Ходит Петька, делает вид, что ничего не слышит.
– Пусти! – хнычет Аминодав. – Я тебе леденцов принесу.
И снова Петька не подает виду. Виду не подает, а у самого начинает сосать под