Собрание сочинений. Том 3. Упрямая льдина. Сын великана. Двадцать дней. Октябрь шагает по стране. Братишка. Секретная просьба. Сергей АлексеевЧитать онлайн книгу.
Куда ни глянь: земля, луга, лес – всё барское.
Перед самой войной, в 1914 году, Олимпиада Мелакиевна построила мельницу. Мельница была паровой. Стояла она у самого леса, в версте от барской усадьбы. И из ближних и из дальних мест съезжались сюда подводы. Целый день топчутся у мельницы мужики, ругаются бабы. Льется золотым дождем ржаное, пшеничное, ячменное зерно. Крутит свою бесконечную карусель огромный каменный жернов.
Тут же при мельнице стоял индюшатник. Барыня Олимпиада Мелакиевна разводила индюшек. Индийские петухи и куры, неохотно уступая дорогу лошадям и людям, важно расхаживали по мельничному подворью, клевали в избытке рассыпанное зерно, жирели и дожидались престольных праздников. Под Рождество, Пасху и Троицын день к индюшатнику подъезжали подводы. Важных птиц усаживали в клетки и отправляли в город на базар для выгодной продажи.
За индюшками ходила хромоногая Харитина. А вечерами ее сменял дед Сашка. Был он ночным сторожем и при индюшатнике и при мельнице. Для защиты от возможных разбойников дед имел колотушку. В руках с колотушкой и коротал старик длинные зимние ночи.
Через несколько дней после приезда Лёшки дед Митин отправился к барыне просить о великой милости для внука. Дед уже и место облюбовал. Лёшка и на мельнице бы работал, и Харитине хороший помощник по всякой надобности.
– Его к делу бы главное, барыня, – говорил старик. – Малец он неглупый. Между прочим, у аптекаря служил, в порошках имеет понятие.
– Ладно, приводи, – сказала Ширяева.
Пришел Лёшка, глянул на барыню – кожа да кости. Никогда Лёшка таких тощих не видывал.
– Так, значит, из Питера? – спросила Ширяева.
– Из самого что ни на есть настоящего, – ответил за мальчика дед.
– И в лекарствах толк понимаешь?
– У аптекаря обучался, – снова полез старик.
– Ну ладно, – сказала Олимпиада Мелакиевна и положила Лёшке жалованье – полпуда зерном и деньгами три рубля в месяц.
Дед стал низко кланяться и благодарить барыню. Потом вспомнил, как кулак Собакин целует барскую ручку, изловчился и чмокнул Олимпиаду Мелакиевну в самые пальчики.
– Пошел вон! – закричала Ширяева.
Дед съёжился, схватил Лёшку, попятился к выходу.
– Злющая, – проговорил он, когда они вышли на улицу.
– А чего она такая тощая? – спросил Лёшка.
– В ней змий поганый сидит, – объяснил обозленный старик.
Мельница
Мельник Сил Силыч Полубояров был мужик крепкий, ростом без малого в три аршина, с руками словно клещи, длинными и цепкими.
За помол мельник брал натурой, десятую долю. Отсыпал зерно мерой – большим ведром пуда на два. Делал ловко: загребет с верхом, рукой незаметно придержит, глядишь – фунтов пять урвет лишних.
«И откуда столько жадности в человеке!» – ворчали мужики. Однако мирились: других мельниц поблизости не было.
Плата за помол шла в барские закрома. У Ширяевой мельник был человеком своим, доверенным.
Лёшку Полубояров встретил настороженно. Прошелся глазами по мальчику, потрогал за плечи, посмотрел на