Русские во Второй мировой войне. Анатолий УткинЧитать онлайн книгу.
хозяином всей Европы, она закроет все подходы к «крепости Европа», лишит надежды англичан и по старым дорогам Римской империи распространит свое влияние на весь мир. Выслушав все это, Гитлер не стал детально оспаривать аргументы Редера, но дал важнейший намек: «Я намерен произвести демонстрацию в отношении России». Это было многозначительное заявление, если учесть, что Молотов только утром этого дня отбыл из Берлина.
Редер частично пребывал в неведении. В конце декабря он послал Гитлеру доклад. между строк которого читался укор в отношении того, что на Средиземноморье упущены большие возможности. Он не знал, что эти возможности уже мало волнуют Гитлера. Выбирая между средиземноморским (южным) направлением и восточным, Гитлер уже безоговорочно отдал предпочтение «Барбароссе». На аргументы Редера в отношении несломленной мощи Британии он ответил: «В свете текущих политических процессов и особенно вмешательства России в балканские дела необходимо, прежде чем сцепиться с Британией, любой ценой уничтожить последнего врага, остающегося на континенте». Это был уже безоговорочный выбор. «Барбаросса» стал главным планом Германии.
Нет сомнения, что на этот выбор повлияло, помимо прочего, исключительно успешное контрнаступление англичан в Египте, начатое 7 декабря 1940 года. В течение двух месяцев генерал Уэйвел буквально разгромил армию маршала Грациани, продвинувшись на 700 километров и захватив 130 тысяч военнопленных. Напомним, что 12 ноября (начало советско-германских переговоров) британская авиация на рейде Таранто вывела из строя три итальянских линкора и два крейсера. В таких условиях практической потери североафриканского плацдарма привлекательность южного варианта исчезала вовсе.
Ощутимо изменение тона обращения Гитлера к союзникам. В ответ на просьбу каудильо о посылке помощи он пишет Франко 6 февраля 1941 года: «Относительно одного, каудильо, должна быть ясность: мы ведем борьбу не на жизнь, а на смерть и не можем в это время делать подарки. Битва, которую ведут Германия и Италия, должна определить и судьбу Испании. Только в случае нашей победы ваш нынешний режим будет сохранен». Но Франко слушал радио и знал о сокрушительном поражении Грациани. Еще больше его волновала возможность поворота Германии на восток. Гитлер играл с судьбой. В свете этого Франко набрался мужества послать Гитлеру письмо, из которого явствовало, по меньшей мере, одно: в ближайшее время вступать в войну на стороне «оси» Испания не намерена.
Гитлер дал волю своим чувствам в письме Муссолини: «Испания не желает вступать в войну и не вступит в нее. Это тем более прискорбно, что теперь возможность нанести Британии поражение самым простым образом – в ее средиземноморских владениях – исчезла». Гитлер не зря обращался к Муссолини – в его словах был своего рода укор. Итальянцы показали далеко не лучшую военную подготовку. С таким союзником победить Британию в Средиземном море было сложно. Так или иначе, но к началу января 1941 года Гитлер окончательно