Любовь гика. Кэтрин ДаннЧитать онлайн книгу.
передвигает предметы. Передвигает предметы силой мысли.
Мама всхлипнула и тихонько расплакалась, и папа сказал:
– Он просто сокровище, дорогая. Лучшее из всего, что мы сделали! Он – настоящее чудо!
Вскоре они замолчали, и стало тихо. Только снаружи шумели темные деревья, шептались о чем-то своем. «Бедный Арти, – подумала я. – Он теперь весь исстрадается».
Мы остановились посреди бескрайней равнины, протянувшейся в никуда по всем направлениям, где глаз отчаянно ищет, за что зацепиться, а мозг спекается в сухой безнадежности между унылыми пластами земли и неба. Папа выбрался из кабины, распахнул боковую дверь и спрыгнул на землю. Мама еще спала, у себя в комнате, за закрытой дверью. Элли и Ифи сидели на своей аккуратно застеленной койке и собирали пазл. Я пыталась читать книжку через плечо Арти, пока переворачивала для него страницы. Никто из нас не смотрел в окна. Нам всем была неприятна эта тусклая, пустая равнина. Папа не закрыл дверь, и в фургон проникали порывы ветра, шелестели страницами и несли с собой едкий запах полыни и пыль. Папа находился где-то снаружи, в пустыне.
Все утро он был молчаливым и взвинченным. Не разрешил никому из нас сесть рядом с ним на переднем сиденье. Мы застелили свои постели, близнецы выдали всем на завтрак готовые хлопья и отнесли кружку кофе папе в кабину. Арти тоже все утро молчал.
Снаружи раздался скрип шагов по гравию. Папа заглянул в фургон сквозь открытую дверь.
– Выбирайтесь наружу, мои причудки, – сказал он и исчез.
Никому из нас не хотелось выходить в этот пропыленный ветер, но мы все равно вышли, молча. Арти выбрался из фургона последним, просто выскользнул на ступеньки и там и остался, лежа на животе и щурясь, чтобы поднятая ветром пыль не попадала в глаза. Близнецы прислонились к фургону, я встала рядом с ними, глядя на папу. Он расхаживал перед нами туда-сюда. Два-три шага в одну сторону, потом два-три шага – в другую. Ветер трепал фалды его пиджака, ерошил темные волосы и осыпал их песком. Папа по большей части смотрел не на нас, а на бесконечную равнину, где сухие кусты шелестели под ветром. Когда же он оборачивался к нам, в паузах между фразами, его глаза были темны и опасны. Мы сосредоточенно слушали.
– Мы с вашей мамой решили оставить ребенка.
Каждый из нас, говорил он, уникален и необычен, и этот малыш, хоть и выглядит совершенно нормальным, тоже имеет свою удивительную особенность. Он передвигает предметы силой мысли.
– Телекинез, – промолвил Арти скучным голосом.
Да, телекинез, кивнул папа. И объяснил, что ему ничего не известно об этой способности, и никому из нас неизвестно, и первое время нам надо быть очень осторожными, пока не поймем, как нам с этим справляться и чем это может быть нам полезно.
– К утру мы нагоним цирк и обсудим сложившуюся ситуацию с Хорстом. Он – дрессировщик, а нам как раз и нужна дрессура. Хорст не станет болтать. Кстати, сейчас это самое главное.
Папа добавил, что мы должны вести себя так, словно наш младший