Джунипер. История девочки, которая появилась на свет слишком рано. Томас ФренчЧитать онлайн книгу.
незнакомую еду, ремонт и свежий воздух. Он был эмоциональным и чрезмерно чувствительным. Он слишком много говорил. И у него была женщина.
Тем летом Том приехал в Балтимор, чтобы преподавать в колледже. Я пришла на его лекцию, в которой он сравнивал писателя с Моне. Он говорил, что как художник наблюдал за переменами в облике Руанского собора при перемещении солнца, так и писатель, принимая во внимание естественную последовательность событий, придает своему произведению форму и наделяет его силой. Мне казалось, рядом с Томом я купаюсь в другом свете.
На следующий день еще до того, как выйти из отеля и пойти поужинать, он вовлек меня в пугающий разговор о нашей очевидной взаимной симпатии, называя при этом свою подругу по имени. «Я неплохой парень, – сказал Том, – но я тоже человек, и я не женат». Заткнись, кричал мой мозг. «Поэтому мне нужно принять решение и, – господи, неужели он до сих пор говорит? – и я хочу, чтобы ты уважала…»
Я поцеловала его, чтобы заставить замолчать и забыть обо всех предыдущих или настоящих конкурирующих со мной женщинах, а также его сути, которая боялась начать все сначала. Я поцеловала его, словно говоря: «Если ты никогда этого не сделаешь, то будешь жалеть весь остаток своей долгой статичной жизни».
«Почему я?» – спросил он через несколько часов. Его рубашка была смята, а волосы растрепаны. Ничто не помогало ему побороть неуверенность в себе. Он, несомненно, был пьян от любви, но растерян.
Я продумала свой ответ. Он интересовался миром, его историей, богатством, его силами и противодействующими силами. Казалось, что вся сумасшедшая красота земного шара отражалась в нем, а когда я была рядом, и во мне.
Как-то днем я ехала на машине домой и поняла, что мне срочно нужно в туалет. Уверенная в том, что найду внутри чистую уборную, припарковалась у Вашингтонского кафедрального собора. Я прошлась по зданию – величие этого памятника не входит в границы понимания человека. Свет полуденного солнца струился сквозь витражные окна. Начиналась служба, и я решила остаться.
Религиозной я себя не считала, но была влюблена, а любовь для меня подобна вере.
Я поставила свечку, подумав о том, как мир вращается вокруг Тома, наполняя его природными силами. Я надеялась, что внутри у него что-то екнет.
Через несколько месяцев я переехала во Флориду и начала работать. Том звонил ночами. Я ждала этих звонков.
«Ты похожа на огромный неизведанный континент, – однажды сказал он, – и я мог бы бродить по нему вечно».
Он уделял мне внимание, слушал, помнил, что я ему говорила, и старался обдумывать мои слова. С ним я стала лучше понимать себя. Все, что имело для меня значение: любовь, литература, воспитание детей, – он пылко со мной обсуждал. Том был лучшим из тех, кого я знала.
«Письмо – это концентрированная форма внимания, – говорил он мне. – То же самое касается пения, поцелуев и молитв».
Он утверждал, что любит меня, и сказал, что расстанется со своей подругой, но не сделал этого. Он не хотел причинять