«Ра». Тур ХейердалЧитать онлайн книгу.
хриплые вопли, а один из них несколько раз проскакал перед нами совсем близко, чуть не по нашим ногам, с грозными ужимками и завыванием вращая саблей у нас над головой. Я осторожно спросил шерифа, как это понимать. Он ответил, что всадник просто куражится. Но Баба добавил, что воин выражает свою антипатию к нам, не мусульманам. Правда, султан такого чувства не выказывал, напротив, он очень заинтересовался, когда услышал, что мы хотим научиться делать папирусные лодки. И направил нас к своему родственнику, статному африканцу по имени Умар М’Булу, который жил в одной из конусовидных соломенных хижин квартала будума. Только шериф и его заместитель занимали белые бунгало, увитые красными цветами бугенвиллеи. Будума и канембу жили в круглых хижинах из соломы, а арабы, составляющие большинство населения районного центра Бол, – в низких глинобитных домиках.
Бритоголовый Умар был черный как ночь, высокий и стройный, со сверкающими в улыбке глазищами и большими зубами. Кроме родного языка он говорил на арабском, голос у него был приветливый и негромкий, и разговаривая, он почти все время улыбался. Рыбак по профессии, он не стал мешкать ни минуты, когда Баба, обратившись к нему по-арабски, попросил его связать лодку из папируса. Выдернул из стены своей хижины длинный нож-мачете, забросил на плечо полу голубой тоги и зашагал впереди нас к озеру. Вот он нагнулся, и под черной кожей заиграли мышцы, когда длинный нож стал подсекать высокий папирус у самого корня. Один за другим ложились на край трясины длинные мягкие стебли. К Умару присоединился добровольный помощник, его сводный брат Мусса Булуми. Он был постарше, поменьше ростом, тоже бритоголовый, однако без королевской осанки Умара. Мусса знал лишь язык будума, но одинаково весело улыбался, когда Баба обращался к нему по-арабски, Мишель по-французски, Джианфранко по-итальянски или я по-норвежски. И он еще проворнее Умара косил папирус.
Заготовив большущие охапки зеленых стеблей, их оттащили от воды и сложили на земле. Предстоял урок вязки лодок.
Поблизости стояли две большие папирусные лодки человек на двенадцать. Мы начертили на песке лодку поменьше, метра на четыре, чтобы можно было погрузить ее на крышу джипа. На помощь были призваны еще два соплеменника Умара и Муссы. Они сели на песок под деревом и принялись соскребать мякоть с кожистых листьев пальмы дум. Тугие белые жилки разделялись при этом на тонкие нити, из этих нитей между ладонью и бедром скручивали веревочки, а из веревочек потом сплетали толстые веревки. И вот уже Умар и Мусса начали вязку; остальные двое едва поспевали снабжать их веревками.
Длина стеблей была два метра с лишком, толщина у корня – четыре-пять сантиметров. В разрезе папирус представляет треугольник с закругленными углами; он не пустотелый и не коленчатый, как бамбук, сплошной стебель состоит из напоминающей белый пенопласт губчатой массы, обтянутой гладкой кожицей.
Для начала Умар взял стебель и расщепил его вдоль на четыре части, но не до конца. В развилок