Свободные пьесы. Вадим Александрович КлимовЧитать онлайн книгу.
клюнул. Потому что есть весь набор, который им нравится, – там есть и региональное сознание, и концептуальное сознание, и, с другой стороны, материальное воплощение – все, что им надо. Ну, такой социологический эксперимент. И задача этого эксперимента выполнена, а они продолжают приезжать и требовать: «Есть ли у вас еще картины с арбузом?» И я хочу, пока не поздно, ускользнуть от этого. Потому что обидно быть бабочкой в гербарии.
ИЛЬЯ ИЛЬИЧ. Моя первая в жизни персональная выставка в Москве. Которая, как писала пресса потом, была подобна взорвавшейся бомбе, уничтожающей ложь социалистического реализма. Писали все – от американской прессы до японской и чилийской. Журналисты характеризовали её как удар в спину соцреализма. И я был объявлен диссидентом номер 1.
ДАША. В этом году было много штук: мы наконец съехались с бойфрендом, завели общую кису, которая теперь немного воюет с первой совместной ёлкой. Я была на свадьбах старых друзей и приобрела новых, много работала. Иногда было тяжело: мои близкие теряли своих близких и не всегда получалось быть с ними рядом когда это было необходимо. В новом году, конечно, все не будет отлично, но мне бы хотелось, чтобы у нас всех получалось делать столько хороших вещей, сколько возможно, обниматься больше, быть добрыми друг к другу, ну и побольше шутить про каки и пуки, конечно. Будьте счастливы, друзья.
(Пауза, музыка, некоторые танцуют, мужчины пьют, дамы заняты делом.)
СТЕЛЛА. Любой художник – это тонко устроенная личность. Я терплю все, что сделает художник, потому что он талантлив и гениален. У меня не остается другого выбора – ведь я не обладаю качествами творца. Если одна из двух сторон может уступить, то всегда можно построить конструктивный диалог. Я не вижу в этом проблемы. Кроме того мы же делаем общее дело.
ЖЕКА. Мне всегда недостаточно, всегда недоволен. Недостаточно уважения, недостаточно пространства, недостаточно хороший получается каталог, недостаточно денег вложено в выставку. И сейчас я смотрю на семь комнат выставки и чувствую, что недостаточно, нужно еще. У меня вообще отсутствует чувство насыщения. Если вижу еду, я не способен остановиться, поэтому ничего не покупаю домой. Если куплю что-то, то съем все за один день. Потом мне плохо, я не способен пошевелиться.
ИЛЬЯ ИЛЬИЧ. Представьте себе, молодого человека, которому дают студенческий обед, а у нас библиотека, натура, портрет, анатомия. И когда возвращаешься часов в восемь, в брюхе урчит. И мы переходили Неву, там, где сфинксы, и попадали так называемую площадь Труда, где был дворец Великого князя, и шли в гастроном. А там стояли две бочки – красная икра, а рядом – черная икра. «Вам сколько?» «По сто грамм». И продавщица брала вощеные листочки, как пергамент, – плюх на один, на второй. Тут же мы покупали булку, и все съедали. И – наедались… Зато я не люблю водку и не пью водку. И не пил никогда. Курил – да, но не пил.
ЗВЕЗДОЧЁТ. Я начал пить в 30 лет. От радости,