Рафаэль и бабы-жабы. Владимир Александрович ЖуковЧитать онлайн книгу.
нашла в Рафаэле состоятельного олигарха, – рассмеялась Тамила. – Когда он и был при деньгах и славе. Мне немного удалось погреться в ее лучах. Но все растратил на баб, да и братец Никита с него много потянул и загнулся от цирроза печени.
– О покойниках плохо не говорят. Хорошо или нечего, – напомнила Баляс. – Конечно, на статус олигарха художник не потянет, но обеспеченным человек после продажи квартиры станет.
– Это мы должны стать обеспеченными. А ему валюта противопоказана, все равно пропьет, пустит на ветер. А денежки любят счет.
– Любишь ты считать чужие денежки, – усмехнулась Виола.
– Ты к ним тоже неравнодушна, ведь денег много не бывает.
Баляс, выпучив глаза, словно объектив перископа, пристально поглядела на подругу.
10. Заздравные тосты
Через полчаса Суховей возвратился с прогулки, довольный общением с любимым псом. Захмелевшие женщины встретили припевом:
– Пей до дна, пей до дна…
Тамила на блюдечке подала ему рюмку, наполненную водкой.
– Мне бы граммов пятьдесят коньяку, – попросил он.
– Рафаэль, ты что, сдурел? – округлила она глаза. – Коньяк женский напиток. Глуши водку, она полезнее.
– Шампанское считают женским напитком, – возразил художник.
– Меня от него пучит, – призналась соседка.
Все же польщенный почитанием и обходительностью, Суховей не посмел отказаться от водки.
– Пью за прекрасных женщин и за “братьев наших меньших”. За моего Джима, – произнес он, довольный неожиданной, удачной рифмой. Стоя, как подобает офицеру, осушил рюмку.
– Ох, и крепкая водка, что-то он меня быстро разобрало, – посетовал Суховей, вдруг ощутив неприятный озноб.
– Наверное, ты, Рафаэль, давно не употреблял. Пил только минералку, да козье молоко, – Тамила усмехнулась и подмигнула подруге. – Виола, держи Рафаэля за руки, а я ему в рот запихаю жабичу лапку. Распробует, поймет, какая вкуснятина. Его, паразита, тогда за уши не оттащишь…
Соседка схватила с блюдечка заскорузлыми, унизанными золотыми перстнями и кольцами, пальцами деликатес, и решительно поднялась.
– Бабы, вы, что сдурели!? Пошли к черту с жабой! – художник соскочил со стула. – Эту гадость даже Джиму не позволю кушать. Я знаю, что жабами питаются цапли и змеи. Только деньги впустую потратил на эту французскую гадость
– Какой ты невежа, лягушечьи лапки – самый пикантный деликатес. Рафаэль, у желудка нет глаз, – сделала открытие соседка.– Он все принимает и переваривает. Все, что в рот полезло, то и полезно.
– Это не значит, что надо все подряд тащить в рот. Головой надо думать,– возразил Суховей.
– Поэтому игра стоит свеч.
– Каких свеч, поминальных?
– Да ты, белены объелся? Перекрестись и не груби, смерд, когда рядом светские львицы, – упрекнула Тамила. – А еще размечтался попасть на выставку в Париж со своей мазней, дурья твоя башка. Там тебе пришлось бы не только лягушечьи лапки, но и бычьи яйца смаковать, ведь Испания и