Благодарение. Валентин СорокинЧитать онлайн книгу.
мода ни претендовала на пальму первенства, ей никогда не подняться до народности, поскольку любая мода лишена обобщения и мудрости, без которых нет у искусства таланта воспитывать души, пленять сердца не только на сегодняшний, но и на завтрашний день – на грядущий путь человека:
Кто он?
Бог иль безбожник?
Разбойник иль ангел?
Чем он трогает сердце
В наш атомный век?
Что все лестницы славы,
Ранжиры и ранги
Перед званьем простым
Он – душа-человек!
И выходит тут, что мода модой, а душа душой. Не «синтетика» чувств, не «агломерат» мыслей, а непосредственность и первозданность – основа человеческих ощущений и устремлений.
***
Есть у Виктора Бокова стихи на «вечную тему». Передать их настроение не просто, поскольку они выдохнуты на едином нерве, на очень высоком сердечном напряжении.
Предчувствием ли горя, думою ли о смерти и бесконечности, – ясно одно, что такие стихи рождаются в минуты огромного желания познать тайну «сотворения мира», увидеть хоть на миг свое предназначение в кипящем водовороте событий и дел.
Иному стихотворцу, пораженному речевой депрессией, хватило бы на целый «трагический» цикл того человеческого страдания, которое заключил Виктор Боков в шестнадцати строчках:
Вечерняя звезда Венера,
Среди небесного шатра
Ты на рассвете так звенела,
Что я проснулся в три утра.
И вышел. Ты пылала ярко
В предчувствии большой беды
Над вечной тишиною парка,
Над обморочным сном воды.
Ты била мне в глаза набатом,
Жгла сердце огненным лучом
И с месяцем, глупцом горбатым,
Не говорила ни о чем.
Звала, звала меня куда-то,
Чтоб неразлучно вместе быть
Звала, звала меня, как брата,
Которого хотят казнить!
Вот она, полнота чувств и предчувствий. Какое-то почти первозданное ощущение единства природы и человека, единства живых душ…
Виктор Боков воспевает в своем творчестве мастера-трудолюба, мастера, вырубающего резцом черты жизни. Трудолюбие – здоровье нации и государства. Жить честно и мудро – тесать камень:
Каменотес! Податлив ли твой камень?
Поклон мой низкий твоему труду.
Я тоже, как и ты, держу руками
Кирку, что бьет в словесную руду!
Каменотес! Из мертвого гранита
Усилием таланта, волей рук
Вдруг возникает грудь, лицо, ланиты
И губы излучают теплый звук.
Отношение к труду – есть отношение человека к человеку, к жизни, к Родине. Цинизм не помнит прошлого. Цинизм не желает знать будущего. Цинизм не поймет материнского слова, не примет музыки духа. Вот почему, будучи цельным и сильным человеком, Виктор Боков с такой яростью обрушивается на этот современный механический тип человека-туриста, «цивилизованного» кочевника, всасывающего пустым взором дворцы и статуи, картины, башни и пространства