Сергий Радонежский. Личность и эпоха. К. А. АверьяновЧитать онлайн книгу.
относительно каких-то акций правительства Дмитрия Московского против Константина Васильевича». В частности, он указывает, что более определенные сведения на этот счет сохранились в ростовском летописании. Под тем же 1363 г. там сообщалось, что «князь Андрей Федоровичь приеха изъ Переяславля въ Ростовъ, а съ ним князь Иванъ Ржевский съ силою». Поскольку Ржевские, как установил А. В. Экземплярский, служили московским князьям, шедшая с князем Иваном Ржевским сила была московской ратью, данной Андрею в помощь против его дяди.[296]
В этих условиях князь Константин Васильевич Ростовский и поддерживавший его ростовский владыка Игнатий, оказавшись в 1363 г. в противостоянии с победившей Москвой, волей-неволей должны были искать пути примирения с московским правительством. Для этого необходим был посредник. При его выборе самой оптимальной кандидатурой оказывалась фигура Сергия Радонежского, уроженца Ростовской земли и одновременно игумена Троицкого монастыря в пределах Московского княжества. Очевидно, именно поэтому с просьбой о посредничестве князь Константин Васильевич и оказался в обители преподобного, а чуть позже Сергий появился в Ростове.
Об этом мы узнаем уже не из «Жития» Сергия Радонежского, а из другого источника – «Повести о Борисоглебском монастыре, коликих лет и како бысть ему начало».
Поскольку этот источник относится к позднему времени и был создан спустя полтора столетия после кончины преподобного, в современной литературе сложилось довольно критическое отношение к нему. В этом плане характерна позиция В. А. Кучкина: «Позднейшие предания приписывают Сергию создание… Борисоглебского (монастыря. – Авт.) на р. Устье близ Ростова… однако достоверность этих преданий не подкрепляется более ранними свидетельствами». Аналогичного мнения придерживается и Б. М. Клосс: «Позднейшие предания приписывают Сергию Радонежскому еще создание Борисоглебского монастыря на реке Устье близ Ростова… однако эти сведения носят слишком легендарный характер и ранними свидетельствами не подкрепляются. Вопрос нуждается в доисследовании».[297] На первый взгляд процитированные нами исследователи правы.
Наиболее ранние сведения по истории Борисоглебского монастыря дошли до нас только от XVI в. Так, в летописи эта обитель впервые упоминается лишь под 1504 г.[298] Но означает ли это, что источники XVI в. не содержат достоверных сведений за предшествующее время и мы не можем опираться на них для реконструкции событий XIV в.? Определенная надежда на положительный ответ содержится в характеристике «Повести…», данной в свое время В. О. Ключевским: «…повесть о Борисоглебском монастыре (в 15 верстах от Ростова)… написана в самом монастыре в начале второй половины XVI в., как видно по указаниям автора и по времени одного ее списка. Рассказ в ней очень прост и сух, без всяких риторических украшений, но передает события с такой полнотой и ясностью, какая редко встречается в житиях…»[299]
Обратимся к самой «Повести…».
ПСРЛ. Т. VI. Вып. 1. Софийская Первая летопись старшего извода. М., 2000. Стб. 435; Т. IV. Ч. 1. Новгородская Четвертая летопись. М., 2000. С. 290;
«…тоя же зимы, генваря, Тихонъ Ростовский оставилъ ар-хиепископию за немошь и соиде въ монастырь къ Борису-Глебу на Устью» (ПСРЛ. Т. XII. Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью. М., 2000. С. 257).