Михаил Юрьевич Лермонтов. Жизнь и творчество. Павел ВисковатыйЧитать онлайн книгу.
неведомый избранник,—
Как он, гонимый миром странник,
Но только с русскою душой.
Я раньше начал, кончу ране,
Мой ум не много совершит;
В душе моей, как в океане,
Надежд разбитых груз лежит.
Кто может, океан угрюмый,
Твои изведать тайны? Кто
Толпе мои расскажет думы? —
Или поэт, или никто!..[63] [т. I, стр. 218]
Это стихотворение, написанное в альбом Сушковой, может быть, и было тем, что, видя его «неразлучным с огромным Байроном», его дразнили английским поэтом – говорили, что он ему подражает, драпируется в тогу его. А Лермонтов никогда ни в кого и ни во что не драпировался.
В черновых тетрадях этого времени встречается много переводов и подражаний Байрону то в прозе, то в стихах. Так, он работал над «Гяуром», «Беппо», «Ларой» и другими произведениями английского поэта[64].
Лермонтов тщательно читает жизнь лорда Байрона, написанную Муром, что тотчас вынуждает его написать стихотворение:
Не думай, чтоб я был достоин сожаленья.
Хотя теперь слова мои печальны, – нет,
Нет, все мои жестокие мученья —
Одно предчувствие гораздо больших бед.
Я молод, но кипят на сердце звуки,
И Байрона достигнуть я б хотел.
У нас одна душа, одни и те же муки, —
О, если б одинаков был удел!
Как он, ищу забвенья и свободы.
Как он, в ребячестве пылал уж я душой, и т. д. [т. I, стр. 113].
Юноша так увлекался Байроном, что постоянно приравнивает судьбу его к своей. Свою раннюю любовь он поясняет сходством с ним. Сходство видит он и в первых приемах проявления таланта: «Когда начал я марать стихи в 1828 году, я как бы по инстинкту переписывал и прибирал их. Они теперь еще у меня. Ныне я прочел в жизни Байрона, что он делал то же самое: сходство меня поразило». Затем далее он пишет: «Еще сходство в жизни моей с лордом Байроном: его матери в Шотландии предсказала старуха, что он будет великий человек и будет два раза женат; про меня на Кавказе старуха предсказала то же самое моей бабушке. Дай Бог, чтоб и надо мной сбылось, хотя бы я был так же несчастлив, как Байрон»[65].
Однако и это влияние Лермонтов скоро пережил и понял, что он – не Байрон, а «другой, еще неведомый избранник», и избранник с русскою душой. Любопытно, что Лермонтов среди увлечения Байроном инстинктивно чувствует необходимость найти противовес влиянию чужеземного писателя и ищет его в родной литературе.
Родная литература наша тогда еще мало могла дать ему. Образцовые наши поэты бледнели от сравнения с иностранными, так что около того времени Белинский мог говорить о несуществовании русской литературы. Лермонтов в тех тетрадях, в которых занят Байроном, как бы с отчаянием восклицает: «Наша литература так бедна, что я из нее ничего не могу заимствовать. В пятнадцать
В первый раз напечатано в Библиотеке для чтения 1844 г. под заглавием «В альбом» (из альбома г. Сушковой) и приписано к 1830 г.; во второй раз напечатано в том же журнале в 1845 году, т. 68, между 11 другими стихотворениями. Мне удалось отыскать точный список с тетради Лермонтова, о коей говорилось в Саратовском Листке 1875 г., № 246. Я получил тетрадь эту от почитателя Лермонтова г. Панафутина в Пензе. Там, под № 98, находится стихотворение: «Нет я не Байрон, – я другой, еще неведомый избранник», но оно оканчивается не стихом: «кто толпе мои расскажет думы?
В 7-й тетради г. Краевского встречаются прозаические переводы из Байрона: «Darkness». Лермонтов был в недоумении, как передать это слово: «мрак» или «тьма», что подало повод г. Дудышкину во второй статье: «Ученические тетради Лермонтова» [Отеч. Зап., 1859 г., кн. 11, стр. 256] видеть в прозаическом отрывке упражнение, «заданное учителем на тему: синонимы – мрак и тьма». Под влиянием этого стихотворения написана Лермонтовым пьеса «Ночь» [«Сочин.», т. I, стр. 83]. Это, конечно, далеко не перевод, сделанный в свое время И. С. Тургеневым [Петербург. Сборник Некрасова, 1846 г., стр. 501]. – Тут же Лермонтов перевел прозой «Napoleons Farwell» и стихами баллады Байрона:
и «Видение», [стр. 173, и т. IV, стр. 280] и пр.
[Соч. т. I, стр. 117]. В Тарханах старушки, бывшие дворовые девушки, рассказывали мне, что, в первую поездку на Кавказ, бабушку, гулявшую с внуком и Христиной Ремер, остановила цыганка. Она предсказала, что Ремер умрет скоро, а Лермонтов «примет смерть из-за спорной жонки». Ремер верила в это предсказание и действительно умерла на Кавказе.