Великая русская революция, 1905–1921. Марк СтейнбергЧитать онлайн книгу.
всячески поощряли эти беспорядки, у них отсутствовали реальное руководство и цели. В большей степени оно служило выражением недовольства, нежели целенаправленными действиями по устранению его причин. Соответственно, многие социалисты видели в этих событиях не «революцию», а всего лишь «беспорядки»[131]. Или, как более презрительно выразилась императрица Александра, писавшая на фронт Николаю II, эти демонстрации представляли собой не более чем «хулиганское движение», устроившее шум и беспорядки без какой-либо серьезной причины[132].
Реакция царя, плохо информированного и неспособного понять, что происходит, представляла собой пагубное сочетание самоуверенности и нетерпения, способствовавшее перерастанию беспорядков в революцию. 25 февраля царь отправил начальнику Петроградского военного округа телеграмму с такими словами, оказавшимися фатальными: «Повелеваю завтра же прекратить беспорядки в столице, недопустимые во время тяжелой войны с Германией и Австрией»[133]. Полиция и солдаты местного гарнизона выполнили приказ и открыли огонь по демонстрантам, убив и ранив множество людей. Должностные лица и многие лидеры социалистов решили, что все кончено. Но на следующий день солдаты вышли на улицы вместе с демонстрантами. Этот фактический крах военной власти в столице привел к панике в коридорах власти, тем более что восстания вспыхивали и в других городах страны, причем солдаты местных гарнизонов нередко присоединялись к демонстрантам. 27 февраля Совет министров распустил Государственную думу, обвинив ее лидеров (продолжавших утверждать, что лишь реформа власти принесет в Россию спокойствие и создаст условия для продолжения войны) в содействии мятежникам, а затем и сам подал в отставку. Возможно, решающую роль сыграли высшие военачальники, пытавшиеся убедить Николая II в том, что лишь новое правительство, подконтрольное Думе, способно «успокоить умы» и остановить распространение «анархии по всей стране», которая может привести к распаду армии, краху военной экономики и «захвату власти крайними левыми элементами»[134]. Столкнувшись с фактическим мятежом своих полководцев, Николай почувствовал себя преданным, но понял, что у него нет выбора. 2 марта, надеясь сохранить военную машину и спасти монархию, он отрекся от престола в пользу своего брата Михаила, имевшего репутацию человека, более склонного к компромиссам. Но Михаил отказался от короны, и этот смиренный жест покончил с 300-летней династией Романовых – де-факто превратив Российскую империю в республику. Но революция только начиналась.
Весь остальной 1917 год представляет собой цепочку кризисов, вызванных борьбой за то, чтобы взять власть и удержать ее. В значительной степени эта борьба нашла воплощение в своеобразном институте «двоевластия»: напряженных политических взаимоотношениях между петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов (который был создан путем выборов на промышленных предприятиях и в
Н. Суханов.
Александра – Николаю II, 25.02.1917. ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1151. Л. 490–493 об. См.: Mark D. Steinberg and Vladimir M. Khrustalev,
Процитировано Хабаловым в его показаниях от 22.03.1917:
Телеграмма генерала Алексеева Николаю II, 1.03.1917