Глаза ее куклы. Екатерина НеволинаЧитать онлайн книгу.
смеетесь, но среди немецких кукол 1900—1930-х годов попадаются удивительные экземпляры», – прочитала я, и сердце вдруг заколотилось.
«Интересно посмотреть на вашу коллекцию», – не удержавшись, написала я.
А спустя несколько секунд в личку пришло письмо: «Вот вам два экземпляра для затравки» – и ссылка.
Первой шла фотография очень редкой куклы с азиатскими чертами, темными волосами, собранными на затылке, одетой в расшитый костюм с двумя рядами круглых металлических пуговиц. В ушах у куклы посверкивали изумруды, оттеняющие зелень глаз. Наверняка драгоценные камни были настоящими.
На второй фотографии оказалась, напротив, типичная немецкая кукла начала двадцатого века – нордическая барышня с двумя косичками, ярко-алыми щеками, капризными губками. Наряд ее состоял из голубого шелкового платья, отделанного мехом, пелеринки и муфточки.
Ни одна не похожа на Гретхен. Зато, насколько я могла судить, обе являлись действительно ценными. А коллекция у этого Ника, вероятно, неплохая. К тому же неизвестно, что еще скрывается в ее недрах.
Вот тебе и тип с блестящей лысиной.
«А можно ли взглянуть на другие шедевры?» – спросила я небрежно и добавила ухмыляющийся смайлик – просто так, чтобы этот Ник не зазнавался.
Шли минуты, а он не отвечал. Черт, а ведь он ушел в офлайн.
Почему-то это меня огорчило. Выходит, он не заинтересован в общении? Или что-то его отвлекло? Но в этом случае мог бы хоть попрощаться. Конечно, «ВКонтакте» – это вам не светский салон девятнадцатого века, однако хотелось бы, чтобы соблюдались хоть какие нормы приличия.
Я с досадой захлопнула ноутбук. И вдруг подумала: а если это никакой не незнакомец по имени Ник, а одна из моих коллег-конкуренток решила меня провоцировать? Я сама не люблю конфликты, дележ пространства и прочих жизненных благ, мои куклы и без этого неплохо покупаются, однако в любом творческом деле без зависти не обойтись. Помню, сначала меня удивляли вдруг начавшие появляться негативные отзывы на мои работы, однако Галина, тоже мастер, с которой мы приятельствовали в сети, объяснила суть таких манипуляций. Думать, что кто-то из коллег-кукольников способен на подлость, мерзко, словно касаться рукой отвратительной желто-зеленой слизи. Казалось бы, творчество и зависть несовместимы, но, увы…
Так где же гарантия, что мне написал реальный человек? Чем дольше я думала об этом, тем больше находилось доказательств обратного. В кукольном сообществе знали мой интерес к куклам определенной эпохи. Это и послужило крючком, на который я с такой готовностью клюнула.
«Ну ничего, – подумала я, снова открыв ноут и разглядывая страницу этого самого подозрительного Ника. – Они неплохо подготовились. Надо сделать вид, будто повелась, а потом самой посмеяться над ними…»
Никакого блестящего хода пока что не придумывалось, однако спешить необязательно – оставим это на время, авось мои враги сами подскажут мне наилучший способ действий.
Эти мысли