Владимир Набоков. Русские романы. Нора БуксЧитать онлайн книгу.
Брюсселя писатель отправился в Париж. Он остановился в большой квартире Фондаминского. И туда вскорости нагрянул Бунин. Вот как о встрече с Буниным рассказывает сам Набоков: «Помнится, он пригласил меня в какой-то – вероятно, дорогой и хороший – ресторан для задушевной беседы. К сожалению, я не терплю ресторанов, водочки, закусочек, музычки – и задушевных бесед. Бунин был озадачен моим равнодушием к рябчику и раздражен моим отказом распахнуть душу. К концу обеда нам уже было нестерпимо скучно друг с другом. “Вы умрете в страшных мучениях и совершенном одиночестве”, – сказал он мне, когда мы направились к вешалкам. Худенькая девушка в черном, найдя наши тяжелые пальто, пала, с ними в объятьях, на низкий прилавок. Я хотел помочь стройному старику надеть пальто, но он остановил меня движением ладони. Продолжая учтиво бороться – он теперь старался помочь мне, – мы медленно выплыли в белую пасмурность зимнего дня. Мой спутник старался было застегнуть воротник, как вдруг лицо его перекосилось выражением недоумения и досады. Общими усилиями мы вытащили мой длинный шерстяной шарф, который девица засунула в рукав его пальто. Шарф выходил очень постепенно, это было какое-то разматывание мумии, и мы тихо вращались друг вокруг друга. Закончив эту египетскую операцию, мы молча продолжали путь до угла, где простились»[125].
В этот приезд Сирин выступал на литературном вечере вместе с Ходасевичем, а затем снова вместе с ним на вечере, где участвовали также Адамович, Берберова, Бунин, Гиппиус, Иванов, Мережковский, Одоевцева, Смоленский и Цветаева. Букет был богатый, но состоял из неравных сил. Кажется, на этом вечере Адамович сказал, что в романе «Приглашение на казнь» чувствуется влияние Кафки. Это вызвало резкую отповедь Сирина.
Владимир возвратился в Берлин в конце февраля 1936 года и снова засел за «Дар». Это время интенсивной работы над романом. За три с лишним года черновой вариант был завершен, и Сирин принялся за правку и переписывание текста. Из Парижа и Брюсселя его снова приглашали выступать. Он написал на французском новое произведение – эссе о Пушкине. 18 января 1937 года он отправился в Брюссель, а потом в Париж. Больше в Германию Набоков никогда не вернется.
В Бельгии он остановился у Зинаиды Шаховской и вечером 21 января читал эссе о Пушкине в брюссельском Дворце искусств. И оттуда – в Париж. Так же, как когда-то в Берлине, теперь во Франции жило около полумиллиона русских эмигрантов. Здесь сконцентрирована была влиятельная и активная эмигрантская пресса, оставалась культурная среда, серьезная читательская аудитория. Набоков подумывал о переселении в Париже, но получить во Франции разрешение на работу было исключительно сложно. А прокормить семью только на заработки в эмигрантских газетах и журналах было невозможно. Набоков прекрасно владел французским, у него было признанное литературное имя, но все равно шансы устроиться во Франции были ничтожно малы.
Как и в прошлый раз, Владимир остановился у Фондаминского. Его первое выступление 24 января состоялось снова в зале
125