Квантовая ночь. Роберт СойерЧитать онлайн книгу.
веб-тест Университета Торонто, где вас просят определить, кто изображён на фотографии – бомж или профессор, от нас, искателей академической карьеры, ожидают скорее схожести с самцами шимпанзе: когда мы достигаем зрелости и начинаем демонстрировать вспыльчивость и упрямство, мы должны покинуть родное стадо и никогда в него не возвращаться. «С возвращением, Коттер»[11] – довольно-таки поганый сценарий для школьного учителя, для университетского преподавателя – это несмываемая печать.
Но моя академическая карьера от бакалавриата до пожизненного контракта проходила здесь, в Университете Манитобы. Я вернулся из Атланты вчера вечерним рейсом. Когда меня спрашивают почему, я обычно привожу несколько причин. «Нежные чувства к жутким холодам», – шучу я, или: «Непреходящая любовь к комарам». Настоящей же причиной был Менно Уоркентин.
Когда я поступил в Университет Манитобы в 1999-м, Менно вёл тот же самый вводный курс психологии, который сейчас веду я. Тогда мне было восемнадцать, а Менно – пятьдесят пять. Сейчас ему семьдесят четыре, у него звание эмерита, что означает, что он на пенсии, однако, в отличие от тех задниц в прямом и переносном смысле, которым указали на дверь, ему всегда рады на факультете, и он, хотя и получает лишь пенсию, а не зарплату, всё ещё имеет право вести исследования, быть научным руководителем у аспирантов и прочее. И все эти годы он был моим другом и наставником; я потерял счёт часам, проведённым в его или моём офисе за трёпом обо всём или разговорами о работе и жизни.
За годы, прошедшие с моего студенчества, изменился не только его возраст и профессиональный статус: он потерял зрение. Хотя он болел диабетом, который довольно часто приводит к слепоте, диабет тут был ни при чём. Зрение он потерял в автомобильной аварии в 2001 году – подушка безопасности не дала ему погибнуть, но её удар разбил его любимые старинные очки, и осколки вогнало в глазные яблоки. Я пару раз видел его без чёрных очков, которые он теперь носит. Его искусственные стеклянные глаза выглядят как настоящие, только не двигаются, лишь таращатся в одну точку из-под белёсых бровей.
Я нашёл Менно сидящим в его кабинете с наушниками на голове, слушающим экранного чтеца. Его здоровенная собака, немецкая овчарка по имени Пакс, уютно свернулась у его ног. Заднюю и боковые стены его кабинета закрывали тёмно-коричневые стеллажи, но на них всё располагалось либо на верхних полках, либо глубоко у самой стены, чтобы он не мог ничего случайно скинуть на пол. Я в своём кабинете складываю стопки распечаток и папок прямо на пол, у него же на полу не было ничего, обо что он мог бы споткнуться. В его кабинете было большое окно, выходящее не на улицу, а в коридор, и белые вертикальные жалюзи были закрыты, как я полагаю, из принципа – если он не может видеть, что творится снаружи, то и оттуда внутрь заглядывать нечего.
Однако сегодня день был жаркий и дверь была открыта; как только я вошёл, Пакс вскочила и ткнулась мордой Менно в бедро, предупреждая его, что кто-то пришёл. Он снял наушники и развернулся; в его обсидианово-чёрных очках отразилось моё лицо.
– Здравствуйте?
– Менно, это Джим.
Американский сериал конца 1970-х о том, как школьный учитель приходит работать в школу, в которой учился сам.