Фонтанный дом его сиятельства графа Шереметева. Жизнь и быт обитателей и служителей. Алла КраскоЧитать онлайн книгу.
спектаклей обычно устраивались ужины на 100–120 персон. Один из спектаклей посетила Екатерина II. В «Записках» Порошина, воспитателя великого князя Павла Петровича, читаем запись от 1 февраля 1765 г.: «…у графа Петра Борисовича Шереметева была сего дня ввечеру представлена в доме комедия, на которой Его Высочество по оной причине (болезни. – А. К.) быть не изволил. Ея Величество изволила тут присутствовать…»[11] Об этом спектакле сообщала газета «Санкт-Петербургские ведомости». В феврале следующего, 1766 г., та же газета рассказала о спектакле у графа Шереметева, в котором участвовал наследник престола.
В архиве сохранился интересный документ – «Ведомость о расходах по устройству маскарадов 26 и 28 февраля 1755 года»[12]. Вина подали на сумму 528 руб.: мускатель красное и белое, бургонское, мадера, портвейн, рейнвейн, шампанское белое и красное, отдельно французские вина. Все виноградные вина стоили 1330 руб. На столовые припасы: фрукты, конфеты и сыры – истрачено 809 руб. В Гостином дворе бралась напрокат фарфоровая посуда, уплачено 105 руб., на 34 руб. посуды разбито. Деньги были потрачены и на платье «людям», которым шились парадные ливреи. Платили также «солдатам, что были на карауле».
Обслуживало хозяев и их гостей множество людей – среди них и вольнонаемные, служившие по контракту. Из документов начала 1770-х гг. известны некоторые имена: садовник немец Крестьян (Христиан) Элерс, при котором состояли три садовых ученика из крепостных. Трудно сказать, имел ли он отношение к семье известных петербургских садовников Эйлерсов, которые в более поздние времена украшали самые знаменитые общественные и частные парки. Добавим, что близкая по написанию фамилия фигурирует в связи с Фонтанным домом в 1778 г.: управитель графа П.Б. Шереметева Петр Александров записан восприемником при крещении в приходской Симеоновской церкви новорожденного младенца Михаила, сына «придворного золотошвейного мастера Семена Юрьева Элера»[13], и вряд ли это случайность.
Был у графа Петра Борисовича лекарь Иван Вейбрехт «для пользования служителей и дворовых людей»: возможно, этот тот Иоганн Вейбрехт, который служил при Дворе Анны Иоанновны. Среди вольнонаемных значился «Канцелярии от строений печной мастер» Иван Вальбрехт, егерь Франсуа[14]. Заметим, что их фамилии в сохранившихся документах домового архива читаются нечетко, но понятно, что это иностранцы, подвизавшиеся в России.
Но большинство служителей – это крепостные дворовые люди. В собственности графов Шереметевых находились больше ста тысяч крепостных людей мужского пола (ревизских душ). Абсолютное большинство крестьян жило в многочисленных имениях, которые по старой традиции именовались вотчинами. Крестьяне работали на помещика либо в форме барщины, либо уплачивали оброк, зарабатывая деньги «отхожим промыслом» с разрешения барина («по паспортам»). Сравнительно небольшая часть крепостных переводилась («версталась») в дворовые, которые обслуживали непосредственно владельцев. Дворовые служители находились в полном подчинении хозяев,
Записки Порошина. СПб., 1882. С. 252–253.
РГИА. Ф. 1088. Оп. 3. Д. 1405.
ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 111. Д. 84. Л. 454. М. к.
РГИА Ф. 1088. Оп. 3. Д. 1512. Списки служителей при санкт-петербургских домах и мызах… 1774 г.