Конституционный патриотизм: четыре европейские реинкарнации и российская версия. И. Н. БарцицЧитать онлайн книгу.
параллели между принятием Основного закона Федеративной Республики Германии в мае 1949 года и Конституции Российской Федерации в декабре 1993 года. Россия принимала свою Конституцию в условиях поражения, правда, не в «горячей», а в «холодной» войне, в условиях разрушения формировавшейся тысячелетие государственности, жесточайшего экономического кризиса, необходимости преодоления последствий тоталитарного коммунистического режима. Схожесть политических и исторических условий принятия основополагающих конституционных актов ФРГ 1949 года и Российской Федерации 1993 года наряду с исторической привязанностью России к германским правовым теориям и моделям обусловливает внимание к идее конституционного патриотизма в качестве привлекательной объединяющей основы как для Российского государства, так и для ее граждан.
«Отцы-основатели» доктрины конституционного патриотизма и Юрген Хабермас
Конституционный патриотизм в виде осмысленного понятия впервые прозвучал в послевоенной Германии – стране, разделенной сначала на оккупационные зоны, а затем и на два враждебных друг другу государства, стране, сформировавшей великую государственно-правовую теорию, но не имевшей в то время ни возможности, ни смелости воспользоваться многими из своих юридических конструкций.
Единоличным отцом-основателем теории конституционного патриотизма нередко ошибочно представляют германского философа Юргена Хабермаса, скрупулезно раскрывшего ее элементы в работе «Гражданство и национальная идентичность»[6]. Хотя сам Ю. Хабермас благородно и вполне обоснованно отдает приоритет формулирования понятия «конституционный патриотизм» (Verfassungspatriotismus) двум своим соотечественникам – Карлу Ясперсу (1883–1969) и Дольфу Штернбергеру (1907–1989)[7].
Именно в работе профессора философии Гейдельбергского университета, «Учителя Германии» («Praeceptor Germaniae»)[8] Карла Теодора Ясперса «Вопрос вины» («Die Shuldfrage» (1946), «The question of German guilt» (1947))[9] исследователи находят истоки доктрины конституционного патриотизма. Ясперс считал, что Германия не сможет восстановить свою государственную национальную идентичность, если не возьмет коллективную ответственность за прошлое. В «постоянно оспариваемой памяти» («continuously contested memory») Ясперс увидел основу новой национальной солидарности немцев[10].
Отвергая принцип «коллективной вины» немецкого народа, Ясперс расценивал проблему вины как «жизненно важный вопрос для немецкой души. Никакой другой путь не может привести нас к духовному возрождению <…> То, что победители нас осудили, – политический факт, который имеет значительные последствия для нашей жизни, но это не помогает нам в решающем вопросе, в нашем внутреннем духовном возрождении. Здесь мы имеем дело с самими собой»[11].
В 1966 году Карл Ясперс так проанализирует двадцатилетие, прошедшее после поражения Германии во Второй мировой войне:
В 1945 г. перед нами стояла
Дольф Штернбергер – ученик Ханны Арендт (выросшая в Кенигсберге немецко-американский философ еврейского происхождения). Ханна Арендт – ученица Карла Ясперса (при нацистах был лишен звания профессора, моральный лидер немецких философов в послевоенное время) и Мартина Хайдеггера (убежденный член НСДАП с 1933 по 1945 г., прошел денацификацию). Ясперс после 1933 г. утверждал, что не имеет ничего общего с Хайдеггером. Запутанность взаимоотношений немецких философов подтверждает романтическая интеллектуальная переписка М. Хайдеггера и Х. Арендт. См.: Арендт Х., Хайдеггер М. Письма 1925–1975 и другие свидетельства / пер. А. Григорьева. М.: Изд-во Института Гайдара, 2016.
Неофициальный титул «Учитель Германии» закрепился в германском дискурсе за Филиппом Меланхтоном (1497–1560), но, учитывая вклад К. Т. Ясперса в развитие науки, многие его коллеги сочли возможным называть его так же.
Müller J.-W. Constitutional Patriotism. Princeton: Princeton University Press, 2007. Р. 16–18.