Лихолетье Руси. Сбросить проклятое Иго!. Юрий ГалинскийЧитать онлайн книгу.
и колокольчиками травой. – Рук не развязывай, а кляп вынь, все одно никто его тут не услышит.
Возле землянки пленник и лесовики остановились.
– Ну, иди, что ль! – Рыжий подтолкнул Федора к узкому входу. Но тот лишь отступил на шаг и, повернув голову, уставился себе под ноги.
– Здоров деточка, с места не сдвинешь, – удивленно буркнул Клепа; был он почти как Федор, росл, костист и широк в плечах.
Чернобородый разозлился – лицо его вспыхнуло, темные глаза загорелись недобрым блеском.
– Иди, не то порешу! – процедил угрожающе и схватился за нож.
Федор исподлобья взглянул на него и, стиснув зубы, низко пригнулся и протиснулся в землянку.
В нос ему ударил кислый запах сырости и овчины. Пленник лишь успел заметить, что стены и потолок сильно закопчены – очевидно, в землянке жили и зимой. Дверь захлопнулась, и он очутился в темноте. Некоторое время, стоя у входа, пытался обмыслить положение, в которое попал, но боль в ноге – подвернул по дороге – не давала сосредоточиться. Сделал на ощупь несколько шагов, наткнулся на что-то и упал, да так и остался лежать на полу…
Мысль о том, что не успел и теперь уже не сможет предупредить ордынский набег, весь день не давала Федору покоя. Когда лесовики вели его по незнакомым местам, старался запомнить дорогу. «Жив останусь – сбегу и сам обо всем поведаю, а говорить душегубцам про ордынцев не стану: все одно не отпустят в острог». И он решил молчать…
Ерзая на едва прикрытом гнилой соломой и тряпьем земляном полу, пленник тщетно старался примоститься поудобнее. Мешали связанные за спиной руки, ныла нога. С трудом повернулся на бок, затем на спину.
«Что же будет? Завели душегубцы в свое логово, а зачем?»
Наконец дремота понемногу стала охватывать его, уже засыпая, подумал:
«Должно, не узнал меня чернобородый, потому не убили…»
Когда Федор проснулся, солнце уже стояло высоко в небе, лучи пробивались через отверстие для дыма в крыше землянки. Несколько мгновений он недоуменно озирался вокруг. Вспомнил все, и улегшаяся было за ночь тревога опять охватила его. Да и чувствовал он себя плохо: нога распухла, болела, нестерпимо терзал голод – два дня ничего не ел.
Дверь землянки неожиданно отворилась, и на пороге появился рыжий лесовик. Федор мрачно уставился на него. Постояв у входа, пока глаза привыкли к темноте, Клепа вошел внутрь. Молча бросил пленнику несколько сухарей и кусок мяса, затем достал из сумки нож и разрезал веревку на его кистях.
Федор, гневно ухнув, подался к лесовику, хотел было схватить его, но едва приподнял затекшие руки.
– Ошалел, что ли? – удивленно взметнув белесые брови, спросил Клепа. Неторопливо вышел из землянки, закрыл дверь на засов.
Снова оставшись один, пленник долго сидел недвижим. Понемногу успокаивался, вспомнил о еде, которая лежала рядом, и опять ощутил голод. С трудом расправил онемевшие кисти рук, стал растирать их. С жадностью грыз сухари, рвал зубами жесткое мясо. Перекусив, кое-как добрался к рассохшейся двери, прильнул к щели.
Неподалеку