Лихолетье Руси. Сбросить проклятое Иго!. Юрий ГалинскийЧитать онлайн книгу.
глазами, закричал рослый, пригожий Ивашко. Весело морщась, отвернул голову от бьющего из котла пара и стал разливать ополовником жидкую пшенную кашу с кабаньим мясом в две большие глиняные миски, которые стояли на земле у его ног.
Лесовики достали ложки – на торце каждой был прорезан крест, чтобы черт в каше не плясал, и – принялись за еду. Восемь-десять человек возле миски, но ели не торопясь, степенно дули на варево. Лишь Митрошка суетился, обжигал губастый рот, за что получил от атамана по лбу ложкой; тот только что подошел к костру и принял участие в общей трапезе.
– Молодец, Ивашко, не хужей Юняя, царствие ему небесное, кашу изготовил, – облизав ложку, похвалил повара вожак лесовиков. Подвижное лицо его прорезали глубокие сумрачные складки; неожиданно он встал…
– Помянуть надобно души грешные братов наших, что вчера от злых рук в мать сыру землю полегли, – прозвучал его голос сурово, печально.
Вмиг прикатили бочонок с медом, выбили из него крышку. Атаман зачерпнул полный ковш, взял его обеими руками, отпил немного, передал соседу. Резной деревянный ковш пошел по кругу.
Ватажники притихли: вспоминали павших товарищей, молчали, не решаясь нарушить наступившую тишину.
Но так продолжалось недолго. После третьего ковша у лесовиков заблестели глаза, развязались языки, в руках появились полированные, из красной глины чары и кружки, медные чеканенные ковшики – добыча из разграбленных купеческих обозов.
– Погодьте, молодцы! – повелительно поднял руку атаман. – Все ли тут? – обвел он сидевших у костра строгим взглядом.
– Кроме дозорных, все, – ответили ему.
– Добро. Дело есть, молодцы, обсудить надо.
Ватажники, кто удивленно, кто настороженно, уставились на вожака.
– Мало нас осталось, – хмурясь, начал он. – По весне более полуста было, ныне и двух дюжин не наберется. Кого убили, кого поймали, а кто и подался неведомо куда. Только вчера стольких наших братов не стало… – И вдруг, повысив голос, бросил в сердцах: – Кто-то упредил окаянного Сидорку Валуева! Знал, что придем! Ан не уйдет вор от расплаты, дознаюсь, кто он! – Гнев исказил лицо атамана. Некоторое время он молчал, глядя на притихших сподвижников, испытующе переводил колючий взор с одного на другого. Чуть подольше задержал глаза на Епишке, но тот, кривя тонкие обветренные губы в наглой усмешке, невозмутимо выдержал его взгляд.
– Явное дело, упрежден был Сидорка, – несколько успокоившись, продолжал Гордей. – Дворню вооружил, псов с цепи поспускал, даже трудников из монастырского села пригнал. Проку-то от монастырьих людишек мало-то оказалось, поразбегались они, да и кому охота за нечестивца голову класть…
– Добро, что хоть не ушел Сидорка. Гридя и Истома, царствие им небесное, молодцы! – подал голос Ивашко и добавил: – А что упрежден был сын боярский, не иначе. Ежели не знал бы, откуда б те острожники взялись?
– Так купчих грамот и не сыскали. Куда он их, окаянный, припрятал, там же и на мою деревеньку были? – громко вздохнув, безнадежно развел