Борьба вопросов. Идеология и психоистория. Русское и мировое измерения. Андрей ФурсовЧитать онлайн книгу.
все три Интернационала провалились, а роспуск Сталиным III Интернационала – Коминтерна – в 1943 г. зафиксировал ещё и то, что даже коммунистический порядок, включённый в межгосударственную систему капитализма, вынужден подчиняться её логике, действовать в соответствии с ней.
До тех пор, пока существовала регионально-ограниченная индустриальная система производства, пока реальным интегратором местных и региональных групп в мировые процессы оставалось государство (оно же – защитник этих групп на уровне мировой экономики), ни о какой денационализации-интернационализации наёмного работника, а следовательно, и его полной, в соответствии с логикой Маркса и Энгельса, революционизации речи быть не могло. Повторю: за революционных пролетариев Маркс принял как раз те группы, которые, как показал Б. Мур, пролетариями не были и именно поэтому яростно демонстрировали революционные качества. По мере пролетаризации, т.е. интеграции в капитализм, революционная ярость утихала.
Теперь, 150 лет спустя, когда многие социальные результаты НТР уже налицо, можно сказать: Маркс увидел интернационализированного и «самого революционного» наёмного работника там, где его быть не могло, – в сфере материального, вещественного (индустриального) производства. Любая система, любая организация такого производства по определению будет носить ограниченный, но ни в коем случае не интернациональный и не мировой характер.
НТР и адекватная ей организация производства, основанная на примате информационно-энергетических факторов по отношению к вещественным, возникновение глобальной сети коммуникаций (включая Интернет) как основы производственных и финансовых процессов – вот что впервые в истории создало базу для реальной интернационализации наёмного труда, наёмных работников, но не вообще, а прежде всего в сфере умственного труда. Это – одна сторона дела. Есть и другая. Все названные выше факторы суть социопроизводственная основа для освобождения интеллектуалов как персонификаторов умственного труда от тех, в чьих руках власть и собственность («эксплуататоров»), поскольку компьютеризация, интеллектуализация производства меняют не только отношения власти и собственности, но и их содержание127.
Более того, сама социальная грань меду властью и собственностью и, естественно, их персонификаторами во многом стирается. НТР на производственной основе создаёт ситуацию, которая, например, в советском обществе, в коммунистическом порядке существовала на основе непроизводственной и была следствием большевистской властно-технической революции, ВТР. Поразительным образом результаты развития позднего, энтээровского капитализма (с их размагничивающим влиянием на собственность, во многом превращающим её в квазисобственность) и результаты разложения коммунизма (с появлением в посткоммунистической системе привластных квазисобственников) оказываются внешне сходными (сбылась мечта о конвергенции?).
См., например: