Охота к перемене мест. Валентин ИвановЧитать онлайн книгу.
и валюту, которую граждане предпочитали хранить дома, справедливо не доверяя банкам и государству, ограбившему трижды всю страну в ходе павловских денежных, гайдаровских экономических реформ и чубайсовской приватизации, а также коховских залоговых аукционов. Приходя на работу в Институт математики, я надевал (зимой!) чёрные пляжные очки, чтобы не так были заметны синяки, которыми наградили меня крепкие ребята, пришедшие ко мне домой без приглашения. Поскольку дома не осталось ни денег, ни зимней одежды, я достал старое истёртое пальто на ватине, которым затыкал дверь на балкон, чтобы не очень дуло.
Следователь сказал, что мне нужно пройти медэкспертизу. Оказалось, что эта самая экспертиза находится «у чёрта на куличках». Когда мой друг Вовка Крюков довёз меня туда, машина застряла в огромном снежном сугробе, легла брюхом на снег, забуксовала, и нам пришлось долго окапывать её, чтобы выбраться на более твёрдую дорогу. Запыхавшиеся и порядком вспотевшие мы двумя «дедами Морозами» ввалились в прихожую, Вовку попросили остаться в коридоре, а я, освободившись от своего непомерной тяжести протёртого на локтях пальто, прошёл в кабинет. Там было двое медиков: молоденькая симпатичная медсестра и шестидесятилетний сухощавый и крепкий мужчина, которого стариком называть вовсе не хотелось. По скупым движениям рук и редким словечкам в нём угадывался профессиональный хирург старой школы.
Я разделся до пояса, медсестра стала линейкой измерять ссадины, синяки и кровоподтёки на моём теле, а хирург, заметив крестик на моей шее сказал с некоторой долей ехидства:
– Что, не помог тебе твой боженька?.
Фраза эта была столь неожиданной для меня, что некоторое время я просто молчал, пытаясь подобрать более или менее связный и осмысленный на неё ответ, а потом сказал:
– Что Вы? Всё совсем не так. Я бы даже сказал – наоборот. Посудите сами. Вы меня осмотрели и заключили, что все кости целы, переломов и серьёзных повреждений мышц и внутренних органов нет. А синяки и царапины? Так они через неделю сойдут без каких-либо следов. Что же касается материального ущерба – тут вообще нет особых поводов для разговора: Бог дал, Бог и взял – ему виднее, кому и когда давать или забирать. Я здоров, не стар и не ленив, – заработаю снова. Я об этом уже и думать забыл. Труднее было с душой, со снами. Беспокоили мысли о смысле происшедшего и о справедливости. Но и на эти вопросы я, пожалуй, уже нашел ответы. А пришёл я вот к какому выводу. Если предположить, что случившееся со мной не является чистой случайностью, то недалеко и до вывода о том, что оно могло быть дано мне не просто как очередное испытание, а как знак и предостережение. Знак чего? О чём предостережение? Я и на эти вопросы нашел ответ. Как я жил? Правильно ли? Сначала у меня была только одна настоящая и глубокая страсть – моя работа, которая занимала почти всё время. Потом в эти перестроечные времена неожиданно у вечно