Площадь и башня. Cети и власть от масонов до Facebook. Ниал (Нил) ФергюсонЧитать онлайн книгу.
вне сетей – значит потерпеть неудачу”, – читаем мы в Harvard Business Review (HBR)[50]. “Женщины реже становятся руководителями, – утверждается в том же журнале, – прежде всего потому, что они реже обрастают обширными сетями связей, которые поддерживали бы их и помогали подниматься по служебной лестнице”[51]. В другой статье из HBR говорится, что “управляющие портфельными активами во взаимных фондах гораздо чаще инвестируют в те компании, с которыми у них имеются связи благодаря образовательным организациям”, и что такие инвестиции удачнее[52] средних показателей[53]. Однако не все вывели бы из этого заключение, что подобная сеть бывших однокашников – однозначное благо и что бывшим однокашницам стоило бы взять с них пример. В финансах, как выясняется, некоторые экспертные сети иногда служат каналами торговли внутренней информацией или махинаций с размером процентной ставки[54]. В мировом финансовом кризисе 2008 года тоже винили сети, точнее, ту неуклонно усложнявшуюся сеть, которая превратила мировые банки в глобальную систему передачи и расширения убытков по высокорисковым ипотечным кредитам в США[55]. Мир, описанный Сандрой Навиди в книге “Суперхабы” (Superhubs), кому‐то, возможно, покажется роскошным. По ее словам, “избранное меньшинство” – она называет всего двадцать человек – “управляет самыми важными и ценными активами: уникальной сетью личных связей, разбросанных по всему миру”. Эти связи формируются и поддерживаются всего в нескольких учреждениях и организациях: это Массачусетский технологический институт, компания Goldman Sachs, Всемирный экономический форум, три филантропические организации, в том числе Clinton Global Initiative, и ресторан Four Seasons в Нью-Йорке[56]. С другой стороны, один из важнейших идейных посылов успешной предвыборной кампании Дональда Дж. Трампа в 2016 году сводился к тому, что за “несостоятельным и коррумпированным политическим истеблишментом”, который олицетворяла Хиллари Клинтон – кандидатка, проигравшая Трампу, – стоят как раз эти самые “глобальные специальные интересы”[57].
Ни один рассказ о президентских выборах в США в 2016 году не будет полным без обсуждения тех ролей, которые сыграли в них медиасети, от Fox News до Facebook и Twitter – любимой социальной сети кандидата-победителя[58]. Один из многочисленных парадоксов этих выборов состоит в том, что кампания Трампа, двигателем которой были информационные сети, яростно обрушивалась на элитарную сеть Клинтон, тогда как к этой сети некогда принадлежал и сам Трамп, о чем свидетельствует хотя бы присутствие четы Клинтон на его третьей свадьбе. Всего за несколько лет до выборов организация под названием The Trump Network (“Сеть Трампа”), созданная в 2009 году при поддержке Трампа для продажи товаров вроде витаминных добавок, обанкротилась. Если бы Трамп проиграл на выборах, он запустил бы новую телевизионную сеть – Trump TV. В силу множества причин он не проиграл, в том числе и потому, что сеть российских
Herminia Ibarra and Mark Lee Hunter, ‘How Leaders Create and Use Networks’,
Athena Vongalis-Macrow, ‘Assess the Value of Your Networks’,
Доходность составляла 21 %, когда оказывалось, что и управляющий портфельными активами, и исполнительный директор компании учились в одном университете и получили дипломы приблизительно в одно время, – по сравнению с 13 % в тех случаях, когда такой связи не наблюдалось.
Lauren H. Cohen and Christopher J. Malloy, ‘The Power of Alumni Networks’,
Andrew Ross Sorkin, ‘Knowledge is Money, But the Peril is Obvious’,
См. Andrew Haldane, ‘On Tackling the Credit Cycle and Too Big to Fail’, January 2011:
Navidi,
На момент написания этих строк у аккаунта Дональда Трампа в