Утерянные победы. Эрих фон МанштейнЧитать онлайн книгу.
непосредственно следовали за Польской кампанией.
Когда я 21 октября 1939 г. получил в Цоссене[87] для группы армий «А», как теперь именовалась бывшая группа армий «Юг», «Директиву о развертывании "Гельб"» для намеченного наступления на Западе, я сделал в своем дневнике запись: «Комментарии Гальдера, Штюльпнагеля и Грейфенберга производят довольно угнетающее впечатление». Генерал [Карл Генрих] фон Штюльпнагель был тогда 1-м обер-квартирмейстером и правой рукой начальника Генерального штаба Гальдера, полковник фон Грейфенберг – начальником Оперативного отдела Генштаба.
Из высказываний этих трех человек можно было ясно понять, что эта директива о развертывании представляла собой план ведения военных действий, навязанный ОКХ Гитлером. Было очевидно, что эти руководители ОКХ, как и сам главнокомандующий сухопутными войсками, относились к мысли о наступлении немцев на Западе совершенно отрицательно. Они считали, что такой план не является правильным путем завершения войны. Кроме того, из их высказываний можно было заключить, что они не верят в то, что германская армия будет в состоянии одержать решительную победу на Западе. Это впечатление нашло затем подтверждение при ознакомлении с директивой о развертывании, о чем пойдет речь дальше, а также усилилось впоследствии при неоднократных посещениях главнокомандующего сухопутными войсками и начальника Генштаба штаба группы армий.
Было ясно, что можно было придерживаться различных точек зрения по вопросу о целесообразности и перспективах успеха наступления немцев на Западе, особенно в тот период – поздней осенью или зимой 1939 г. Ужасное впечатление произвел на меня тот факт, что роль ОКХ в руководстве операциями сухопутных войск в значительной степени уменьшилась. И это после только что одержанной победы в одной из самых блистательных кампаний немецкой истории!
Правда, Гитлер еще раньше, во время Судетского кризиса[88], не посчитался с мнением ОКХ. Но тогда речь шла о совершенно иных вещах. Тогда решался вопрос не о руководстве военными действиями, а о политической проблеме. Основой разногласий между Гитлером и ОКХ – в первую очередь начальником Генерального штаба генерал-полковником Беком – являлся не вопрос о руководстве операциями сухопутных войск, а о том, приведет ли вторжение в Чехословакию к вмешательству западных держав и тем самым к войне на два фронта, к чему германская армия была абсолютно не готова. Решение этого вопроса было, в конечном счете, делом политического руководства, которое могло принять политические меры, для того чтобы избежать войны на два фронта. Таким образом, если тогда главнокомандующий сухопутными войсками признал примат политики, то он тем самым взял на себя в военном отношении тяжелую ответственность, но не отказался отданной ему прерогативы в своей узкой области.
Во время Польского кризиса подобных разногласий между Гитлером и ОКХ не возникало. Во всяком случае, мы, третьи лица, не замечали ничего подобного. Я думаю, что ОКХ тогда – после того как Гитлер
В районе Вюнсдорф в Цоссене с 1936 по 1945 г. размещался комплекс зданий главной квартиры Верховного командования сухопутных войск (в т. ч. и Генерального штаба). –
Имеются в виду события 2-й половины сентября 1938 г. в населенной преимущественно немцами входившей в состав Чехословакии Судетской области. 13 сентября пронацистская Судетская немецкая партия подняла мятеж, а 26 сентября Гитлер заявил, что начнет войну, если чехословацкое правительство не выполнит безоговорочно его требований. 29 сентября 1938 г. Великобритания, Франция, Германия и Италия подписали Мюнхенское соглашение, в соответствии с которым Германия ввела свои войска в Судетскую область и присоединило ее к рейху. 30 сентября чехословацкое правительство заявило, что подчиняется соглашению. –