Записки о французской революции 1848 года. Павел АнненковЧитать онлайн книгу.
жертвами своей преданности к Республике. Чего, подумаешь, не бывает на свете и как иногда составляется история. Немалую тревогу подняла история с «Прессой». Ее желчные нападки на людей Пра<вительст>ва, особенно сравнения Ламартина с Гизо и Роллена с Дюшателем, возбудили толпу, которая направилась на улицу Monmartre разбивать станки журнала и на пути покрикивала: «à mort Girardin» – «Смерть Жирардену» (франц.).). Прибежавшая национальная мобильная гвардия, сам Курта, наконец, сам Роллен, прибывший на место, прокламации всех республиканских журналов, осуждавших попытку, оттеснили толпу и спасли свободу книгопечатания. Жирарден, бывший в типографии, выдержал бурю довольно хорошо. Он велел открыть ворота, просил депутацию от работников для объяснения всего дела, спорил с ними часа два и с задором интригана, составляющим его отличительное качество, возражал на их обвинения, но тон журнала несколько смягчился, хотя по-прежнему старание более запутать дело, чем объяснить их, сохранилось. Третья история, занявшая все умы, это публикация в «Revue rétrospective» г. Ташеро (смотри ниже) документа, обличающего в Бланки доносчика и мерзавца. Вчера, 3 апреля, в клубе его подписывалось друзьями его письмо, протестация против обвинений, как там названо, клеветнических, Пра<вительст>ва, желающего погубить известного патриота, но Бланки уже потерялся в общественном мнении, ибо документ несомненен. Тут же кстати в клубе говорилось о радикальном уничтожении собственности, как первой причины всего зла на свете.
Другой клуб (de la jeune Montagne{342}, прежний de la Sorbonne) просил Правительство об уничтожении всех статуй королей французских, еще находящихся на площадях Парижа, и заменении их статуями мучеников 9 термидора. Рано ли, поздно ли, желание это будет исполнено. Я никак не могу отнести к числу странностей н эксцентричностей эпохи, которым посвящен этот постскриптум, декрет Правительства, основывающий женские собрания из работниц, под председательством мэра и под покровительством гражданки Ламартин и гражданки Милле, в котором они должны совещаться о своем положении, выбирать работы, им свойственные, перечислить не имеющих работы, и все это представить Правительству. На первый раз назначено 50 сантимов праздным работницам в день. Как говорят, 20 т. праздных работниц получают каждый день 1 фр. 50 сантимов. Желающие работать получают в публичных работах, нарочно устроенных (сравнение почвы в Champs de Mars, на железных дорогах) – 2 фр., но предпочтение работников остается за платой без труда. Это старый республиканский рацион: государство кормит народ. Также нельзя отнести к странностям новую кафедру, открытую официально в Сорбонне: Cours d'Histoire morale des femmes – Курс моральной истории женщин (франц.).), профессором который назначен г. Легуве, разделяющий вместе с Мишле и Кине, снова открывшими свои лекции, толпы жаждущих поучения и любопытствующих. Об этом курсе придется сказать много слов впоследствии. Вот письма старых литераторов, запятнанных на службе Луи-Филиппа, к избирателям и их исповедь своей жизни, полны уж точно чудовищностей: таковы письма Дюма, В. Гюго, Сю